Двери открыл сержант Мюффа — при полной форме и тяжелой кобуре на поясе. Взглянул — как прицелился.
— Заходи!
Крис, уже ничему не удивляясь, переступил порог. Знакомая комната, деревянный стол, куча газет, открытый точно посередине молитвенник в кожаной обложке. Хозяин, Черный Конь, от стола справа. Кулаки на столешнице, тяжелая челюсть — тараном. Слева — сам гражданин Максимилиан Барбарен, руки в боки, шляпа набок. На гостя и не взглянули, друг другом заняты.
— Ты подожди, Кретьен, — шепнул на ухо сержант. — Пусть пар выпустят.
Крис, стараясь ступать бесшумно, свернул налево и прилип к ближайшей стене.
Кулак отца Юрбена взметнулся вверх.
— Брат мой во Христе!..
Тр-р-ресь! Стол подпрыгнул и зашатался. Одна из газет с легким шелестом спланировала на коврик.
— ...Только милосердие заставляет меня удержаться от кровавого классового насилия. Иногда начинаешь жалеть, что человеческие жертвоприношения отменены!..
Мэр дернул крепким подбородком.
— И не сомневался. Вы, кюре, — людоед! И вожак людоедов.
— Я-а-а?!
Кейдж и Мюффа переглянулись. Сержант указал пальцем на мэра, потом на себя...
— Да я тебя сейчас!!!
Успели! Схватили за плечи, Жан-Пьер — власть светскую, репортер — духовную.
— Saperlipopette! — рявкнул жандарм жандармским голосом. — Всех арестую, кровь Христова в Пресвятую Пасху через Рождество!
Бах! Молитвенник бессильно ткнулся кожаной обложкой в пол.
* * *
«...Мятеж и смута в Испанской республике выявили внутреннюю несостоятельность испанского государства. В течение последних трех месяцев оно распалось и фактически перестало существовать. Тем самым прекратили свое действие договоры, заключенные между Французской республикой и Испанией. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Испания превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для Франции и французского народа...»
Крис положил газету на стол. Ясно...
— Читайте, читайте, сын мой! — вздохнул священник. — Сегодня, увы, знаменательный день. Золотыми буквочками — в Историю. Гвоздиками! Не так ли, tovarishh мэр?
Барбарен дернул густыми бровями.
— Коммунисты, между прочим, вышли из правительства и осудили. Это на второй полосе, вверху.
Лошадиные тридцать два оскалились.
— «Пилат, видя, что ничто не помогает, но смятение увеличивается, взял воды и умыл руки пред народом, и сказал: невиновен я...»[76] Читайте, Кретьен!..
«...Правительство Французской республики не может безразлично относиться к тому, что население Каталонии, Наварры и Басконии, единокровное своим братьям, проживающим во Франции, брошено на произвол судьбы и осталось без защиты. Ввиду такой обстановки Правительство Французской республики отдало распоряжение Главному командованию дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество...»
— Началось еще вчера, — негромко проговорил Мюффа. — В приграничных департаментах введен особый порядок управления...
Не договорил, словно предлагая самому догадаться. Репортер пожал плечами.
— Oh, yeah! Меня, кажется, арестовали?
Власти переглянулись, но промолчали. Крис полез во внутренний карман пиджака, нащупал книжечку с орлом и надписью «United States of America».
— Не надо, Кретьен, — понял его кюре. — Вы совершите побег — прямо из моего дома. Через окно.
— Мотоцикл ваш я подгоню, — прибавил Барбарен. — Бензин еще остался? Ничего, заправлю.
Репортер поглядел на Мюффа, но того именно в этот момент очень заинтересовали цветы на подоконнике.
* * *
