— Верно, откуда знаешь? И если это вода, то она очень-очень ядовита.
Судя по всему, во время разговора толстушка взяла себя в руки.
— Хитти, — сказала она, — Ты можешь что-нибудь сделать?
Эгна потерла кулачками заплаканные глаза.
— Должно погибнуть еще больше людей, прежде чем я смогу. Давай, просто уйдем? Пусть эта тварь останется здесь одна, пусть она пожрет своего создателя!
— Создателя? Кто же пожирает создателей, девочка? Если ты можешь что-то сделать — сделай. — сама Лиса явно не собиралась следовать своему совету. Она отвернулась и пошлепала босыми ногами в сторону, откуда доносилось отчаянное конское ржание. От скорости бегства во многом зависит последующая жизнь, будет она или нет.
Эгна беспомощно посмотрела ей вслед.
— Валите повозки! — раздался совсем рядом голос Йорда. — Лучники, цельтесь в брюхо!
— Бесполезно! — крикнул один из лучников. — Куда бы мы не стреляли, все без толку!
— Отходим! Отходим! — кричал Йорд.
— Куда? — спросил другой воин.
— Тут недалеко деревня, заманим тварь туда. Пока будет расправляться с деревенскими, мы успеем уйти.
Эгна зажала уши руками.
Шум усиливался. Она первый раз была на поле боя.
Эгна встала и выпрямилась во весь рост. Опустевшие шатры хлопали полотнищами на ветру. Хрупкая Дочерь медленно вышла, переступая через опрокинутые ящики и рассыпанные мешки с зерном. Дочери хранили свои запасы сами. Но теперь Эгна не видела ни одной, кто охранял бы шатры и зерно. Жалобно блеял запасной барашек.
Люди Йорда отступали. Перевернутые повозки загораживали выход из лагеря, Йорд гарцевал на гнедом скакуне и выкрикивал команды. Хаос творился повсюду, и все же Эгна успела удивиться нежному дуновению ветра и мягкому цветочному запаху с поляны. И влажному запаху деревьев, и теплу набирающего силу дневного солнца.
Рядом с Эгной плюхнулся сгусток вонючей жижи.
— Тот, кто в ветер превратился.
Кто упал и не простился.
Кто на смену не пришел, те, кто смерть свою нашел.
— Что за детские стихи? — Йорд вперился взглядом в фигурку в белом покрывале.
