— Вряд ли. Но давай попробуем, — сказал Йормунганд натянуто бодро.
Уже скоро Йормунганд сидел в замковом саду и любовался на пыльный каменный забор. Волшебник разделся до пояса и сидел, подвернув под себя ступни. Ноги уже начали затекать, когда Дидериксен вместе со слугами притащил еще четыре бадьи с водой. Рядом с Йормунгандом уже стояла батарея из наполненных водой бочек.
Слух о затеянном лесным пожаром разошелся по замку. За кустами с хихиканьем сновали служанки, им не терпелось посмотреть как на бледное, но симпатичное тело Йормунганда из Ирмунсуля польется вода и он начнет колдовать. Йормунганд больше догадывался, чем слышал, о чем они говорят. У него начнется трясучка, как у северных шаманов. Нет, он врастет в землю, опутается травами. Нет, нет, все не то, он обратиться в кого-то другого, воспарит и увидит все окрестности волшебным взором, ничего от него не скроется.
В саду цвели глицинии. Знатоки и путешественники говорили, что на землях южнее этот цветок по-настоящему прекрасен, здесь же он тень от тени собственного великолепия. Однажды князь едва не приказал ее вырубить. Редкие бледно-голубые соцветия только-только набрали силу, их печальные кисточки свешивались то тут, то там, к радости садовника. Он планировал высадить их вокруг беседки в следующем году, рьяно защищал любимые «вьюнки» от вредителей да непогоды, а сам умер от чахотки зимой.
Хороший был человек, думал Йормунганд, преданный своему делу. Глициния осталась только у стены, опутала подгнившие подпорки и цвела все теми же редкими светло-голубыми кисточками.
Хорошо бы посмотреть разок, как она должна цвести на самом деле. Подумал Йормунганд, когда на него обрушился поток воды и больно ударил по затылку.
— Холера! — заорал Йормунганд пригибаясь к земле.
— Сработало? — спросил Дидериксен.
— Что сработало?! Что это было вообще? — Йормунганд злобно уставился на него, сидя в большой лужи. С подбородка капало.
Дидериксен почесал затылок.
— Ты вроде в транс вошел, — сказал он, — уставился перед собой пустыми глазами, вот я и решил, что пора.
— Нет, — рявкнул Йормунганд, — Не пора. Я задумался просто.
— А, вот оно как выглядит, — ухмыльнулся Дидериксен.
— Не строй из себя Гарриетта, — сказал Йормунганд, успокаиваясь.
Дидериксен отвернулся, через мгновение поднял руку.
— Готов? — спросил он.
— Сейчас готов. Лейте медленно, и разбрызгивайте воду, чтоб получалось вроде дождя.
— Хорошо, — натужно ответил слуга, засевший с бадьей на каменном заборе.
— Готов.
Дидериксен дал отмашку.
Слуга наверху начал медленно наклонять бадью. Прозрачная струя устремилась на макушку Йормунганда, он дернулся, будто его ударили.
— Да что ж такое! — не выдержал он, — мне нужно подобие дождя! Дождя, когда вода льет с неба такими, понимаешь, брызгами, моросит вокруг. Оо, Богиня, я не могу, — он смахнул влагу со лба.
— Давай еще раз, — сказал Дидериксен и махнул рукой.
На этот раз получилось куда лучше. Слуга одной рукой наклонял тяжелую бадью, и тут же разбрызгивал воду ладошкой. Он сияющими брызгами разлетелась в стороны и устремлялась вниз, на плечи и волосы волшебника. Йормунганд зажмурился, постарался вернуть дыхание в норму, а потом и вовсе задержать его.
Под стеной прохладная тень не давала слепить его солнцу, цветы глицинии вздрагивали, когда на них попадали случайные брызги. Челядь собравшаяся ради зрелища затихла. Дидериксен ждал.
— Ну что? — спросил он через пару минут.
Йормунганд вздернул ладонь в упреждающем жесте.
— Не так быстро, — сказал он, — Это же не нестоящий дождь, — добавил он, почти извиняясь.
— Еще бадью, — сказал Дидериксен. Два дюжих молодца потащили полную бочку к забору, и с пыхтением принялись затаскивать ее наверх. По дороге половина расплескалась, но остальное все- таки полилось вниз, на насквозь мокрого уже Йормунганда и влажную до черноты землю. Вокруг мага почва потемнела от влаги.
За кустами захихикали.
— Как мокрый котенок, — произнес девичий голос.
— Змей он, а не котенок, — возразил густой бас, как у главного повара.
