— Раздевайся, — бросил Йормунганд Элоди, что стояла сжавшись у самой двери.
— То есть? — пробормотала она, — совсем?
— Да, раздевайтесь, — повторил он нетерпеливо.
— Детей-то, поди, не одетой делали, так и на свет вытаскивать их — надо одежку снимать, — сказала дама ухмыляясь. Элоди быстро освободилась от темной накидки с капюшоном. Платье с жемчужными лентами контрастом выделилось в полумраке дома. Женщина отпрянула, оторопев.
— Госпожа моя, да вы никак знатного рода, — сказала она. — Или содержанка чья? — добавила она прищурившись.
— Знатного рода, — сказал Йормунганд. Он достал бутыль светло-зеленого стекла, пахнущую полынью и чем-то еще, сладким, алкогольным. Элоди без слов поняла, чего он от нее хочет и прильнула к горлышку бутыли. Жидкость обожгла ей рот и горло, в голове зашумело и Элоди принялась неловко освобождаться от наряда. Дама забегала возле нее, помогая с веревочками и застежками.
— Красивое платье, — восхищенно бормотала она. — В жизни такого в руках не держала.
Элоди сделала еще глоток.
— Йормун, — спросила она, уже едва ворочая языком, — а ты правда любишь вот, — она ткнула пальцем в сторону женщины с перьями, — вот ее?
Дама фыркнула не сдержавшись, у Йормунганда появилось забавное выражение лица.
— Я никого не люблю, госпожа моя, — сказал он. — давайте уже в ванну, холодно.
Элоди неловко переступая ногами, зашлепала по воде и так же неловко села, по наитию раздвинув ноги, насколько позволяла бадья, которую Йормунганд назвал «ванной».
— Что теперь? — спросила она. Дама в перьях тем временем подхватила бутыль с остатками поила и быстро украдкой все выпила.
— Погоди немного, — сказал Йормунганд. Он старался не смотреть на Элоди тщательно затачивая прут руты. Почему-то Элоди не могла смотреть, как он это делает. Зато дама в перьях пялилась во все глаза, оперевшись на бортик бадьи и наклонив голову для лучшего обзора.
— Ха, первый раз по эту сторону.
— Спасибо, что откликнулась, — сказал Йормунганд.
— Все для друга моего друга, — сказала дама. — Пусть ты ко мне и не ходишь больше, Гарриетт был хорошим человеком. Я помогаю тебе в память о нем.
— Гарриетт? — спросила Элоди, которую разморила выпивка и сидение в горячей воде. — А да, тот шпион.
— Шпион? — переспросил Йормунганд, обернувшись к Элоди с прутиком в руках.
— Да, сказала она. Шпион Ванадис и ее брата Ингви, все это время, представляешь? Папа думал, что и ты тоже, но ты так хорошо показал себя в битве с Йордом, что решили не спрашивать тебя. Вдруг ты выдашь себя как шпиона, а если нет, то тем лучше не унижать тебя обвинениями. Моя отец, — сказала она. расслабляясь, — очень умный.
Дама в перьях и Йормунганд переглянулись.
— Ты что-нибудь знаешь об этом, Симона? — спросил он.
— Ничего, — сказала она быстро. — Вода стынет, пора начинать.
— Верно, — сказал Йормунганд. Его плащ уже небрежно лежал на кровати, но он все еще оставался в темной одежде и тяжелых кованых сапогах. Склонившись как можно ниже, он заглянул к Элоди между ног, она попыталась прикрыться, но он легко откинул ее руку. Симон зашла позади нее, готовая схватить и зажать рот в случае надобности.
— Будет немного больно, — сказал Йормунганд.
В дверь раздался стук.
Йормунганд и Симона замерли над распростершейся в скабрезной позе Элоди.
— Что там? — пробормотала она пьяным голосом.
— Дверью ошиблись, — сказал Йормунганд, не спуская взгляд с входа.
— Постучат и уйдут, — согласилась Симона. Она положила руки на плечи Элоди. Йормунганд подул на заостренный прутик и развернулся к княжне, когда стук повторился.
— Вас кто-то видел? — спросила Симона у Йормунганда. — Вы привели с собой хвост.
— Хвост? — не понял Йормунганд. — Никого не было.
— Открывай, не то дверь поломаю! — взревел мужской голос. — По приказу Эдегора.
На кухне захныкал ребенок.
— Это Дидериксен, — произнес Йормунганд шепотом. — Зараза, зараза, чтоб его…
— Пойду посмотрю, — сказала Симона и подхватив юбки, поспешила к двери.
Йормунганд услышал, как заскрипел убираемый засов, а потом дверь распахнулась.
