— Подсобить тебе я не смогу. У тебя и так детишки, а будет еще один.
Хозяйка остолбенела.
— Дай ему родиться, хозяйка.
Женщина поклонилась и молча вышла на шумную улицу. Йормунганд с сожалением проводил ее взглядом. Даже теперь она оставалась красивой женщиной, куда красивее многих из тех, кого он видел за столами в чертогах Альфедра. Йормунганд взял со стола яблоко. Увядшее, с мягкими боками, оно все равно напомнило ему о Фрее, Неужели теперь его все время будут преследовать воспоминания о ней? Или это было предостережение, и он все сделал правильно?
Дверь скрипнула. Йормунганд поднял голову. На него смотрел бородатый как цверг, детина. Из- под косматых бровей смотрели угрюмые небесно- голубые глаза. Нос у мужика картошкой, широкие плечи. Йормунганду хотелось хохотнуть, неужели тоже один из отпрысков Альфедра? Но сдержался.
— Айе, — сказал он, — Я Гримнир из Ирмунсуля, прости, что вторгся в твое жилище. Я следую из своей страны в Гардарику, и забрел в ваш город. Твой сын сказал мне, что здесь я могу получить ночлег, еду и кой- какие предметы за умеренную плату.
— А деньги- то у тебя есть, ирмунсулец? — неприветливо ответил цвергоподобный мужик.
Йормунганд сузил глаза и усмехнулся. Мужик нахмурился.
— Ладно, оставайся, — сказал он, — только не балуй и жену мою не трогай.
— И в мыслях не было, — сказал Йормунганд, — я бы поспал с дороги. А вечером прогуляюсь.
— Да не на что тут смотреть, — пробасил хозяин.
— Да может чего найдется, — сказал Йормунганд.
Хозяин пожал плечами.
— Сегодня праздник у князя, гуляния, разве что туда сходите, только чужаков там не любят. Да и по городу ходите осторожно, — добавил он почти миролюбиво.
— Что так?
— Вид у вас колдунский. У нас таких жгут.
Комната Йормунганду показалась размером с гроб. Небеленые стены, койка у стены и табуретка — все. Он сел на койку и принялся стягивать сапоги. Жгут колдунов? Тогда он в опасности, хотя он торговал оберегами, и ничего не случилось, наоборот — ажиотаж. Йормунганд прикрыл глаза, потому и ажиотаж, что конкурентов нет. Либо убиты, либо сбежали. Цверг-переросток прав, следовало поостеречься.
Всю последнюю неделю Йормунганд спал прямо на земле и теперь даже жесткий матрас нашел удобным. Праздничный пир у князя, следует потолкаться рядом, узнать новости, как далеко зашли в его поисках. Он не сомневался, что Ванадис найдет его, где бы он ни спрятался, но не сейчас. Не сегодня.
Эмма вернулась осунувшаяся, с потеками слез на бледных щеках. Ее супруг уже доедал кашу прямо из чугунка. Обычно муж негодовал, если ему приходилось доедать холодное, но в это раз он и слова не сказал, едва взглянув на нее.
Эмма засуетилась, забегала, вынимая то краюху хлеба, то сыр, то припрятанную на особый случай клюквенную настойку. Супруг неторопливо встал из- за стола, достал две глиняные рюмашки, аккуратно разлил настойку. Одну пододвинул жене, другую взял сам. Они чокнулись, супруг опрокинул рюмашку, крякнул и утер рот. Эмма едва пригубила и поставила на стол.
— Ну что опять? — наконец спросил он сурово. Эмма не знала, куда глаза девать.
— Это колдун тебя огорчил? — спросил муж, Так я его сейчас, не дожидаясь стражи….
Эмма помотала головой.
— Не бери в голову, — сказала она, — Не в том дело. Он и впрямь погадал мне, редкая удача.
— И что нагадал?
Эмма смущенно почесала пальчиком за ухом, потребила выбившийся из- под косынки локон…
— Малой у нас будет, — сказала она.
— Что, опять? — муж уставился на нее тяжелым взглядом, Эмма отвернулась и кивнула.
— Иди к травницам! Срок какой?
— Мало еще, — голос Эммы дрожал. — Я б и не поняла, если б он не сказал.
— К травницам иди.
— Я сходила уже.
— И что говорят?
— Не продали, — Эмма заплакала. — Еще и полугода не прошло, говорят, нельзя, помру, говорят.
