жутко выглядит, а сейчас, когда его лицо перекосило, вовсе страхолюдным стал. – Она не властна надо мной, потому что я не совсем-то мертв, так моей сущностью распорядился тот, кто меня сотворил. Я живу между двух миров, не принадлежа ни к одному из них. И покоя мне никогда не найти ни там, ни там. Не скажу, что я ему за это сильно благодарен, но лучше так, чем никак.
Я молча слушал его, осознавая, что, похоже, впервые за все это время Сэмади откровенен со мной. Никогда до того я не видел его таким. И не слышал.
– Кисло, – признал я – Насчет покоя, имеется в виду. А в отношении все остального… Зато ты никому ничего не должен, ни там, ни там.
– Должен, маленький брат, должен, – теперь мне стало совсем уж страшно, поскольку кривая улыбка на лице Барона сменилась оскалом. – И я верну этот долг, клянусь своей покровительницей, убывающей Луной.
Я глянул на небо, луна сияла над нами, полная, яркая и круглая, как блин. Ну да, брат Мих говорил, что нынче полнолуние. Как видно, Барон клялся с перспективой на будущее.
– Уверен, что так и будет, – закинул ногу на ногу я. – Уж кто-кто, а ты долги платишь всегда, это я знаю наверняка.
– И прямо сейчас собираюсь доказать это тебе еще раз, – Сэмади резво вскочил с трона, встряхнулся и потребовал: – Подъем, неугомонный воин. Нам пора к твоим мертвым наемникам. Не забывай – ночь коротка.
– Спят облака, – пробормотал я. – Не проблема, всегда готов.
– Так, – Сэмади щелкнул пальцами. – Рафаил, Микел, Донат, вы идете со мной. Мало ли что там за наемники такие, не по чину мне старые кости крошить. Леонард, ты остаешься за главного.
Один из личей (я так и не научился их отличать одного от другого, пока они в капюшонах), кивнул, трое других лязгнули мечами, зачем-то выдвинув их из ножен на несколько пальцев, а после снова задвинув обратно. Видно, ритуал какой-то.
Холм у деревни Анта ночью ничем не отличался от себя же дневного. И снова прав был брат Мих – никакого тебе свечения, никаких плясок теней в лунном свете. Холм и холм, если не знать, что он могильный, сроду об этом не догадаешься.
– Да, тут полно мертвых, – сообщил мне Сэмади, вскарабкавшись на его верхушку и изобразив там несколько па какого-то дикого танца, явно замогильно-ритуального. Аж Архипелагом пахнуло от этой танцевальной импровизации.
Или это был контемп? Как по мне, тут одно от другого не сильно отличается.
– Само собой, – я тоже забрался наверх. – Что я, тебя обманывать буду? Тут куча наемников лежит, не повезло им.
– Еще как, – Барон присел и приложил ладонь к земле. – Одних из них добивали прямо тут, земля помнит их кровь. Других бросили в яму уже мертвых. А были и третьи, их закопали живыми. Даже странно, что они упокоились после такого. По идее, обитатели этого холма давным-давно должны были сожрать в отместку за свою недобрую кончину всех до единого жителей вон той деревни, огоньки которой видно даже отсюда. И все окрестные деревни тоже опустошить должны были. Интересно, почему эти мертвецы их не тронули?
– Может, потому что это были наемники? – предположил я. – Они сражались не за идею, а за деньги, соответственно, их жизнь и смерть входили в стоимость услуг. А если смерть оплачена, то какие тут претензии к живым?
– Может, – согласился Сэмади – А может, тот, кто распорядился их жизнью и смертью, оплатил услуги какого-то сильного мага, который отлично знает, как надо договариваться с загробным миром. Впрочем, неважно. Как звали того бедолагу, что тебе нужен?
– Чарли, – поспешно ответил я. – Чарли, сын Гарри. И нужен мне от него кусок манускрипта, который он стащил у своего папаши.
– Сгнил давно твой манускрипт, – хмыкнул Сэмади. – Вместе с плотью Чарли, сына Гарри.
– Не-а, не сгнил, – и не подумал соглашаться с ним я. – Такие документы не гниют.
– Да что ты говоришь? – заинтересовался Сэмади. – А ну-ка, глянем, что там за документ такой?
Он топнул ногой по холму и замер в ожидании. Миновала минута, потом другая – и ничего.
– Я же говорю – маг поработал, – торжествующе сообщил мне Барон. – И хороший маг, скажу я тебе.
Он невесть откуда, чуть ли не из воздуха, извлек черный посох с навершием в виде красноглазого чернолицего черепа и со всего маха стукнул им по вершине холма, выпалив какую-то фразу на тарабарском языке. Впрочем, имя Чарли я в этой тираде разобрал.
Спустя пару минут земля на холме зашевелилась, причем Сэмади острием посоха помог ее расковырять. В появившейся ямке блеснула лысина черепа.
– Ты Чарли? – ворчливо спросил у мертвеца Сэмади. – Да? Сын Гарри? А ну давай сюда кусок манускрипта! Живо, живо!
Череп исчез, чтобы через короткий промежуток времени возникнуть снова, с куском документа в зубах.
– Другое дело, – Сэмади забрал у него обрывок и внимательно его осмотрел. – Забавно.
Картина, признаться, была действительно очень и очень забавная. На вершине холма стоит странное существо в сюртуке и цилиндре, читая какую-то бумажку, а рядом из земли торчит череп и преданно взирает на читающего.
– Даже так, – Сэмади помахал бумажкой в воздухе. – Вот ведь.
Череп лязгнул челюстями.
