повсюду.
Ворота, правда, здесь тоже имеются. Прочные на вид и закрытые, причем, похоже, изнутри.
Да и пещера тут поменьше. Там-то ого-го какая была, да еще и с обрывом, под которым журчала подземная река. А здесь все попроще, попроще.
Видно, Невон был столицей в древнем мире, а этот Уртау – периферией.
Неплохая награда. А уж титулы какие. Жалко, их продать нельзя. Вот только как мне все это заполучить? Столько опыта за здорово живешь не отсыпают, я уж молчу про дюжину свободных единиц. Это значит, что там, внутри, меня ждет такой кошмар, по сравнению с которым даже знаменитый Клаторнах милая домашняя болонка.
Правда, я до сих пор не знаю, как этот самый Клаторнах выглядит, но, судя по рассказам, это та еще тварюга.
Короче – подставил меня Сэмади. Капитально подставил. Нет, я сам хорош, нашел рядом с кем расслабляться. И главное – на такой банальный трюк попался. Хотя, если честно, на подобном обычно люди и палятся. Мы же все такие умные, хитрые, дальновидные, всегда ищем второе дно, третий смысл, просчитываем многоходовки. И в результате попадаемся в самую простую ловушку. Вроде как я сейчас.
– Мило, очень мило, – Барон, заложив руки за спину, осматривал стены Уртау, его верные личи, которых он умудрился сюда притащить, обступили его, как видно, страхуя от неведомой опасности. Почему неведомой? Так тут никого не было, кроме нас. – Приятель, прекрати обижаться. Я просто оказал тебе услугу.
– Если не секрет – какую? – зло спросил я у него. – Притащил меня невесть куда?
Сказав это, я открыл карту. Ну да, так и знал, все как в прошлый раз. Нет на карте ни меня, ни этого места. Сплошное ничто и нигде. И свитки портала наверняка не работают.
И вот как отсюда выбираться в большой мир?
– Я не дал твоим сомнениям превратиться в уверенность, – веско произнес Барон. – Этот город – сосредоточие зла в чистом виде. Тебе надо туда войти и что-то сделать, верно? Так вот, чем дольше бы ты думал о невозможности этого, тем меньше в тебе оставалось бы уверенности, что ты сможешь выполнить то, что должно.
– А чего мне об этом думать? – фыркнул я. – Мне и так понятно, что дело труба. Не знаю, какое там зло, но уверен в одном – далеко мне по улицам этого самого Уртау не уйти.
– Это если ты пойдешь туда один, – заметил Сэмади. – Тогда – да. Но ведь у тебя есть друг, и он с тобой. Тем более, что теперь я обязан это сделать, дабы искупить вольность, которую себе позволил.
Ага, так я тебе и поверил. Что-то тебе в этом городе нужно найти, не иначе. И я даже догадываюсь, что именно. Очередной Шар Силы здесь небось лежит. Или нечто в этом роде.
– Что-то мне подсказывает, что мы и вдвоем там сгинем, – уже больше из упрямства сказал я.
– Вот поражаюсь я тебе, – Барон закинул в рот орешек. – Почему ты всегда видишь в жизни только черный и серый цвет? Ты же молод и неглуп, ты можешь ощущать всю полноту жизни – и отчего-то не хочешь этого делать. Что с тобой не так? По идее, таким, как ты, должен быть я, поскольку постоянно окружен мертвыми. Встряхнись, братец. Вдохни воздух полной грудью, почувствуй токи крови в венах, пока ты еще способен это сделать. Потом, когда Великая Хозяйка приберет тебя, такой возможности уже не будет.
– Ничего подобного, – проворчал я. – Я люблю жизнь во всех ее проявлениях, просто никак не могу отойти от твоего поступка.
Неприятно признавать правоту собеседника, пусть даже он и ненастоящий. А Барон в чем-то был прав. То ли моя профессия наложила отпечаток, то ли слишком много я повидал за последние пятнадцать лет, но острота чувств и ощущений у меня давно притупилась. Да и вообще – много нас таких по улицам больших городов ходит. Вроде и молодые еще ребята, а уже ничего от жизни не хотим, устали мы от нее. Выхлебали отведенную нам на всю жизнь порцию впечатлений слишком быстро, потому что время наше безумное требовало быстроты существования и скорости принятия решений, пресытились, проикались и стали думать, что все уже видели. Вместо жизнерадостности – цинизм, вместо любопытства – безразличие, вместо любви – похоть.
Мы – дети «дедлайнов», «мозговых штурмов» и аутсорсинга. Имя нам – легион. Мы живем по привычке, мы умрем молодыми стариками и будем забыты к
