Евдокии.
— Тяжко, — прокомментировал Алек. — И что с ними со всеми было?
— Сейчас тебе совсем плохо станет, — пообещала Юля. — Могу сразу валерианки принести. На всех…
— Не тяни! — распорядился Андрик, который уже почти осоловел от всего этого обилия незнакомых имен и неинтересных ему людей.
— Я без имен, ладно? — Юльку от этих людей уже тоже мутило. — У дочери Александра родились девочка и мальчик. Близнецы. Оба умерли еще в младенчестве. Сама она умерла в девятьсот восьмом. Дочь Евдокии родила одного сына, который нормально прожил еще пятьдесят восемь лет. Сама она умерла в девятьсот первом. Сыновья потомства не оставили. Зато у двух сыновей Евфросинии было на двоих пятеро детей. Из которых трое выжили. Сами все они умерли в годы революции. Кроме старшего сына Евфросинии, который дотянул до тысяча девятьсот двадцать третьего.
— Что мы имеем в сухом остатке? — спросил Женька, держась за голову. — Кстати, валерианки мне не надо, а вот от пива я не откажусь.
— И я. — Влад направился к холодильнику.
— И мне!
— И мне!
Юлька с Геллой явно мучились от жажды. Алек с Еленой воздержались. Андрик вообще прикинулся глухим.
— В сухом остатке у нас, — Юля вскрыла бутылку и вернулась к своим записям, — сын по линии Евдокии, внук Евфросинии по одной линии и две внучки по другой. Все они пережили Великую Отечественную. Правда, внук Евдокии скончался сразу в сорок шестом. А внуки Евфросинии прожили дольше. Так… Павел Яковлевич Казаков скончался в шестидесятом, оставив двух сыновей, Анна Павловна Соколова умерла в семьдесят четвертом при дочери и сыне, Ольга Ивановна Фролова — в восемьдесят третьем при сыне.
— Все плохо, — жалобно отметил Алек. — Я уже запутался в этих всех родственничках.
— Я тоже, — поддержал его Влад.
— А вот я нет. — Женька, как всегда, решил выделиться. — У меня опыта побольше в таких делах.
— Не уверен, что этим можно гордиться, — надменно сообщил ему экзорцист.
Демонолог показал ему язык.
— Детский сад, штаны на лямках, — прокомментировала Гелла. — Юль, ну кто там остался-то?
— Остались у нас… — Юля читала дальше. — Слушайте, давайте я это поколение пропущу. Они все умерли уже.
— Как и остальные несколько поколений, о которых ты уже успела рассказать, — заметил Алек.
— Мне просто почему-то казалось, что нам важнее как раз их дети, — с наигранной наивностью заметила штатный медик.
— Если конец так близок, то сокращай эту тягомотину на фиг, — разрешил Женька.
— Сокращай, — кивнула Елена. — А то и Женькиного богатого опыта уже начинает не хватать.
— В общем, у Павла Яковлевича в военные годы погиб сын, и у Анны Павловны, — быстро объяснила Юля. — Второй сын Павла оставил дочь Елену сорок седьмого года рождения, у которой также родился сын Виктор в семьдесят шестом году.
— Парню сейчас около сорока, чуть с гаком вроде даже, — подсчитал быстренько демонолог.
— А где он сейчас? — поинтересовался немного грозно Андрик.
— Живет с семьей в Питере, — ответила Гелла. — Это Володька передал.
— Ладно, — чуть подумав, сказал Андрик. — Дальше?
— У дочери Анны Павловны родился в тысяча девятьсот пятидесятом сын Сергей, который позже погиб в Афганистане, — прочитала Юля. — И последнее. У сына Ольги Ивановны тоже родился сын Владимир в пятьдесят третьем. Про него известно мало. Он был военным, уехал куда-то на Север. Вроде бы был женат и имел дочь.
— Володька тоже ничего про них выяснить не смог, — сказала Гелла.
— Ну что ж, — подвела итог Елена. — Можем считать рабочей версией, что именно детки этого Владимира и покушаются на свое наследство. Точнее, пытаются его у тебя отнять, Андрик.
— И при этом действуют в лучших семейных традициях, — поддержал ее Женька. — Вот только я хотел бы услышать, а сколько у них на это наследство прав?
— Мне это тоже более чем интересно. — Андрик вперил в Юлю недовольный взгляд.
— Нечего так на меня смотреть, — тут же возмутилась она. — Не я этих всех детей рожала. И…
— И еще ты сказала странную вещь, что наследники Модестика заканчиваются на Николае, а потом расписала еще кучу детей в этом роду, — напомнил Алек. — Мне кажется, у тебя проблемы с логикой.
— Проблемы здесь есть только у тебя, — тут же ожидаемо отреагировала Юля. — А логика тут прямая. Просто Николай продал разорившееся имение некоему купчишке.
— Не просто купчишке, — возразила Гелла. — А Петру Михайловичу Дологищеву. И тот владел имением с тысяча восемьсот шестьдесят шестого года
