– Поразительно.
– Да, я тоже впечатлился, – кивнул Борис. – Хоть кино снимай.
– Но это он, да? Без сомнений.
– Он. Святослав не сомневается. Хотя сейчас такие детальные ДНК-тесты, что он знает о том, что у них разные отцы или матери. Но ему это не мешает относиться к парню как к родному. Ты знаешь, он изменился. Стал лучше, терпимее. Да, высокомерие никуда не делось, но Святослав научился хотя бы иногда его в себе сдерживать… А как он плакал над телом Павлика!
– Павлик умер?
– Это вторая часть нашей истории. Прослушай и ее.
Мстислав Васильевич так и сделал. А когда Хренов закончил, с досадой проговорил:
– И все это сын скрыл от меня.
Андрей хотел сказать несколько слов в свое оправдание, но отец резко махнул на него рукой. Заткнись, типа.
– Что ты по всему этому поводу думаешь? – спросил он у Бориса.
– О, у меня было много мыслей… Ночь не спал, гонял их и гонял. И я пришел к единственному логичному выводу: Масю похитили Чини с Искандером. Он был бандитом. Не только наркотиками занимался, кстати, но и похищением людей. Правда, не с целью выкупа. Ему платили за это. Он был наемным, если можно так сказать, похитителем. Крупных должников отлавливал, стукачей, кидал. И доставлял заказчику. Но платили так себе. Вот и решил Гарифов сорвать большой куш. Благо жена у крупнейшего городского бизнесмена работает. И ей доверяют чуть ли не как члену семьи.
– Да, она могла бы сделать это. Мася за ней пошел бы на край света. А надо-то было всего лишь до амбара. Только она отсутствовала тогда.
– Специально выходные взяла, чтоб не заподозрили. А Масе сказала: завтра, после полдника приходи на наше любимое ромашковое поле, будем играть в новую игру. Только никому не говори. Особенно маме. Уйди тихонько.
– Она отвела мальчика в амбар, возможно, осталась там с ним, а ее муж занялся всем остальным? – договорил за Хренова Мстислав. – Что ж… Это допустимо. Только я помню Чини, она была доброй, хорошей… Она не пошла бы на такое.
– Вот эта уверенность в ее чистоте мне мешала видеть то, что все это время было на поверхности. Я знаю мусульманских женщин, они очень преданы своим мужьям. И послушны им. Раз супруг сказал «надо», значит, надо. Но Чини, конечно же, не была монстром. Потому спасла Масю. Но вместо того, чтобы вернуть его родителям, забрала себе. В то, что Саид умер, я верю. Чини горевала, хотела восполнить утрату. А Максимилиан был ей близок.
– То есть Чини с «сыном» вернулась в Таджикистан? Это тоже вранье.
– Похоже, правда. Я когда-то воевал с парнем из Навабада. Звонил ему утром, просил разузнать про семью Чини. Я знаю ее девичью фамилию. Рассказ подтвердился.
– Но если они с мужем хапнули три миллиона долларов, то… какого черта? В Навабад? А не в какой-нибудь райский уголок?
– Искандер просто-напросто кинул жену. Отправил ее на родину, пообещав приехать следом, а сам стал прожигать жизнь. Это нам с тобой кажется, что три миллиона – огромные деньги. А если сорить ими, ненадолго и хватит. Судя по всему, кончились они у него за два с половиной года, и он вернулся на родину, где его и убили. С особой жестокостью, между прочим. Кому-то он сильно насолил, раз его подвесили к крюку и резали до тех пор, пока Искандер не истек кровью.
– Об этом тебе тоже рассказал однополчанин из Навабада?
– Нет, конечно. Гарифов в столице скончался. Но у меня в МВД Таджикистана тоже кореш есть.
– Везде свои люди? – ехидно прищурился Бояров.
– Не везде, увы, – на полном серьезе посетовал Хренов. – Но зато заместитель генерального прокурора – мой кореш. Благодаря ему я смог встретиться с оперуполномоченным Ивановым в неформальной обстановке сегодня утром. Я знал о том, что Павлик траванулся ананасами за час до того, как об этом сообщили Святославу. Это я предложил ему вывезти Максимилиана с территории усадьбы.
– Зачем?
– Мне хотелось побыть с ним наедине. Узнать его и попытаться понять.
– И как, получилось?
– Я думаю, он убил Павлика.
– Постой… Но ты же сам сказал, что Павлик отравился.
Андрей решил встрять:
– Бать, даже если Павлик и чувствовал недомогание из-за того, что токсины из незрелых и опыленных какой-то химической дрянью фруктов попали в его желудок, это не значит, что они его сгубили. Полиции на фиг не нужно запускать машину расследования из-за дурачка-садовника. Они провели все первоначальные изыскания и пришли к тому, что у него не было недоброжелателей и прочее… Кому-то на голову падает кирпич. Кто-то проваливается под лед. Другой из окна выпадает. Люди мрут, и, если полиция будет каждое такое дело глубоко раскапывать, на настоящие преступления у нее просто времени не хватит.
