– Спасибо, – качнула головой Крылова, – но мне с вами скучно.
– Нет, я понимаю, – согласился Игорь. – Вы, наверное, от всего отобьетесь. Откупитесь. Договоритесь. Но я вам гарантирую минимум полгода нервотрепки. Ну и…
С этими словами он подошел к входной двери и взялся за дверную ручку.
– …публичный позор и плохой сон.
Крылова со скучающим видом промолчала, одарив Соколовского нелестным взглядом. Вздохнув, он открыл дверь и прошептал: «Фас».
В квартиру ворвались журналисты с фотоаппаратами и камерами. На Крылову посыпались вопросы:
– Вы украли чужие картины? Вы завидовали Щегловой и поэтому довели ее до самоубийства? Чем вы займетесь, если окажетесь в заключении? Может быть, напишете мемуары?
Жека собрал оставшиеся картины Алены и следом за Соколовским и Шерманом протиснулся через толпу галдящих журналистов. Соколовский уже на лестнице достал свой телефон:
– Да, Андрей Васильевич?
– Здравствуйте. Госпожа Родионова? – Молодой человек вежливо улыбнулся, стоя на пороге квартиры.
– Да. А вы, наверное, из банка, квартиру оценивать? Проходите, пожалуйста.
Молодой человек вошел, доставая из сумки на плече блокнот, какие-то бланки, и пошел вдоль стены к окну. Он стал простукивать стены, выглянул в окно, осмотрел подоконник.
– Скажите, – спросила Аня, неотступно следовавшая за оценщиком, – а какой кредит можно получить под мою квартиру?
– Обычно не более шестидесяти процентов от стоимости жилья.
– Хорошо. А оформление, всякие бумаги – это долго?
– Не быстро, – улыбнулся молодой человек.
– А можно ускорить? Понимаете, мне срочно нужны деньги. Чем быстрее, тем лучше.
– Если такая экстренная ситуация, мы можем пойти навстречу и провести ускоренную оценку и оформление.
– Давайте!
– Но я обязан предупредить: быстрое оформление возможно только в программах, предусматривающих высокий процент по кредиту.
На мгновение задумавшись, Аня махнула рукой:
– Готовьте договор.
Соколовский подъехал к зданию отделения полиции и увидел, что Пряников уже ждет его на улице у входа. Махнув рукой, Андрей Васильевич открыл дверь и торопливо сел на переднее сиденье, едва Соколовский только притормозил.
– Вы сказали по телефону – есть новости про Стаса? – спросил Игорь, чувствуя, что новости действительно важные.
– Может быть, даже лучше, – ответил Пряников, отдавая Соколовскому свой телефон с включенным навигатором. – Поехали. Нам нужно по этому адресу.
– А что там? – снова выезжая на улицу, спросил Соколовский.
– Ты ведь помнишь, что Стас плотно сидел на героине? Так вот, я сомневаюсь, что после смерти он стал вести здоровый образ жизни. По моему запросу нашли его драгдилера. Ты знал, что у него всегда был один драгдилер?
– Нет, если честно, то не вникал.
– Чего наркоманы не меняют – так это проверенных дилеров.
Когда они поднялись на нужный этаж, то первым делом увидели мужчину лет шестидесяти, с палочкой, который дубасил в дверь нужной им квартиры.
– Выключай свою шарманку! Покою от тебя нет!
– Добрый вечер, что у вас тут за беда? – спросил Пряников.
– Сосед у меня малолетняя сволочь, вот и вся беда! Совсем свихнулся! Да я ему еще вчера предупреждение сделал: не включай свое барахло! А он так посмотрел, вроде как насквозь меня. И послал. Говорит: призраков вижу.
– Призраков? – нахмурился Пряников.
– Вообще тяжеловато в квартире под такую музыку, – поморщился Соколовский, прислушиваясь к звукам. – А давно она играет?
– Да уже три часа!
– Ну-ка, Игорь, – поднажали! – заторопился Пряников.
После нескольких ударов плечами замок с треском выскочил, и Соколовский с Пряниковым ввалились в квартиру. Музыка орала так, что барабанные перепонки готовы были лопнуть. Вбежав в комнату, Соколовский чуть было не споткнулся о мертвое тело, лежавшее ничком возле дивана.
– Опоздали мы с тобой, Игорь, – выключив музыку, сказал Андрей Васильевич.
