лучше колись, где ты был вчера ночью в районе десяти часов?
– Да тут вот спал. Меня, товарищ начальник, природные явления не трогают.
– Ну, то есть нет алиби? – удовлетворенно заявил Жека.
– У нас с Глашей все ровно было. Какой резон ее убивать? – улыбнулся Гена. – Я, начальник, чистый. Как божий ангел. Так что зря вы приехали ко мне.
Благообразная пухлая старушка лет шестидесяти пяти, в чистеньком платочке под большим пуховым платком, открыла дверь и плавно вошла, почти вплыла в кабинет.
– Благослови вас Господи, – сказала женщина, поднеся руку ко лбу, чтобы осенить себя крестом, но так и не нашла иконы.
Покрутив головой, она обратилась к присутствующим:
– Кто тут главный, сыночки?
Все трое оперативников переглянулись. Даня, с недоумением глядя на старушку, буркнул из-за своего стола:
– Ну, допустим, я. Что вы хотели, мамаша?
– Видение мне было, – с ходу объявила старушка.
– Упс! – хмыкнул в кулак Аверьянов. – А вы кто?
– Матушка Наталья, – чуть наклонив голову, доложилась женщина.
– Ладно, подробности опустим, – сказал Соколовский. – И что привиделось?
– Кровь привиделась. Глашка ко мне ночью приходила.
– Аглая? Убитая? – уточнил Жека.
– Во сне. И за собой повела. Показала, где кровушка ее схоронена.
– Так, все! – Королев схватился за голову. – Мать, говори толком, что за кровь, какая кровь? Где кровь?
– Ну как где, – немного изумилась вопросу матушка Наталья. – На орудии убийства.
– Вы знаете, где орудие убийства? – удивился Соколовский.
– Так о чем я вам толкую-то, – уверенно подтвердила женщина.
– Идемте, бабушка, покажете, – решительно поднялся из-за стола Соколовский. Жека вскочил следом, Даня вставал нехотя, с недовольным видом.
Матушка Наталья привела оперативников в подъезд дома, где жила Аглая. Становилось все интереснее и интереснее. Неужели она укажет куда-нибудь под диван, где Гена спрятал свою заточку? Но женщина остановилась на лестничной площадке у окна и заявила, что здесь ее сон закончился, что покойница Глаша во сне довела ее до этого самого места, а потом она проснулась.
Сыщики почесали в затылках, озираясь по сторонам. Спрятать оружие на лестнице, даже если это и обычная заточка, было сложно. Под перила, скотчем? Нет. Под ковриком соседской квартиры? То же нет.
– Парни. Тут что-то есть, – вдруг позвал Жека, открывая оконную раму, – что-то там висит.
За окном действительно висела какая-то старая тряпка. И когда Жека ее вытянул, то на пол со звоном упала блеснувшая серебром заточка с обломленным носиком.
– Так, матушка, – Даня присел на корточки возле самодельного оружия, – спасибо тебе. Дальше мы сами.
Матушка Наталья с опаской посмотрела на заточку, перекрестилась и пошла вниз по лестнице.
– Илья, вы на месте? – набрал эксперта Соколовский. – Нужна срочная экспертиза. Проверить предмет на отпечатки пальцев, взять образец крови… Да, по делу убитой Аглаи. Спасибо. Завезем.
– Ну что? Есть повод пообщаться с сожителем, – снова заворачивая заточку в тряпку, предложил Даня.
Гена сидел в центре кабинета Пряникова, сложив руки на коленях, и смотрел ленивым взором в окно за спиной подполковника.
– Очень скоро с экспертизы придут пальчики, – заверил Андрей Васильевич. – И шансов на добровольное признание не останется.
– Было бы в чем признаваться, – все так же с ленцой в голосе ответил Гена.
– Орудие убийства возле твоей квартиры нашли! – напомнил Даня.
– И? – Гена даже не взглянул на него.
– Вышел. Пырнул. Скрылся в подъезде. Да она еще жива была, когда ты заточку прятал!
– И я сейчас зарыдать и покаяться должен?
– Не видно, чтобы вы сильно по покойной скорбели, – сказал Соколовский.
– А настоящий мужик на людях скорбеть не должен, – повернув голову к Игорю, сказал уголовник. – Что у меня на душе – мое дело. И ничье больше.
– Хорошо. Но помочь вы можете? Кто мог убить вашу жену?
