судя по их рассказам, и в санатории пришлось рубить лес, расчистить место, чтобы поставить палатки.
– Заодно построили коровник новый Завойко!
– Вот все и выздоровели! – сказал боцман Спылихин. – Ключи горячие, диво, вашескородие!
– Да, ключи действительно здоровые!
Изылметьев сам на ключах купался. Но ему и офицерам отказа и в молоке не было. Капитан поправился и вернулся скоро.
– Теперь бы нам по чарочке, – хитро щурясь, сказал Петр Минин.
Строили бруствер и бревенчатую батарею, ломали и отвозили камни на тачках, подвозили землю, затаскивали орудия, снятые с «Авроры».
– Эта батарея очень страшная, вашескородие! – сказал боцман Спылихин.
В самом деле, на голом мысу, выдавшемся от гряды гор в залив, на камнях под скалой строили укрытие.
– Как он даст ядрами в скалу, – сказал Минин, – все осколки посыплются.
– Не дай бог, – подтвердил Данилов.
– А что вы скажете, прапорщик Можайский? – спросил Изылметьев у молодого артиллерийского офицера.
– Очень невыгодная позиция, – ответил румяный тонкий рослый офицер.
– Да-а… – Изылметьев вытер лысину.
«Верная смерть тому, кто сюда станет. Жаль… Кого сюда? Жребий придется кинуть. Завтра военный совет и будут назначаться командиры батарей».
– Вашескородие, казенный-то магазин съехал ночью с берега, потеха, вон видать отсюда, как он весь развалился. И все запасы открылись! – заговорил Данилов. – А я и не слыхал.
На Бабушке грянул выстрел.
– Тревога?! – воскликнул Пилкин.
– Сигнальщик! – скомандовал капитан и поднял подзорную трубу.
– Есть сигнальщик! – вскочил матрос.
– Что же это? Судно идет? Тревога? – раздались голоса офицеров.
С Бабушки передавали: «С моря идет корвет “Оливуца”». С Сигнального мыса новость немедленно передали в город. Матросы в рабочих рубахах уже принялись кайлить и долбить пешнями скалу, когда подошел вельбот и на батарею поднялся губернатор. Он подозрительно оглядел офицеров, как бы догадываясь, что они что-то обсуждали тут неблагожелательное.
– Идет «Оливуца», ваше превосходительство! – поспешно сказал Изылметьев.
– Да, идет «Оливуца»! – произнес раздосадованный Завойко. – Но с чем она к нам идет? А того никто не знает!
– Вот, Сашенька, ты и дождался! – сказал Пилкин, обращаясь к Максутову.
Александр Петрович с нетерпением поглядывал на «ворота» между скал, где должна была появиться «Оливуца».
– Слава богу! – с мягкой улыбкой ответил он.
Все знали, что Максутов очень сожалел, что не застал брата Дмитрия в Петропавловске.
– А вы знаете, Иван Николаевич, – обратился Завойко к Изылметьеву, помня смущенное выражение лица, которое застал у него, когда явился и, видно, прервал разговор, – что эта батарея историческая?
– Чем же, Василий Степанович?
– Да тем, что перед моим прибытием на Камчатку американские и английские китобои в насмешку над русским флагом высадились тут и разобрали эту батарею на дрова. Да! Так было! Поэтому я не могу ее убрать, а поставлю сюда того, кто прославит эту дровяную батарею подвигами и сотрет это название. Да, были на Камчатке и такие времена, и не удивляйтесь, будьте ласковы. Но они теперь переменились!
– Как же это могло произойти? – спросил Максутов. – А часовые?
– А где были часовые, я спрошу вас! Часового нашли утром связанного, так как дело было ночью. Это произошло при моем предшественнике Ростиславе Григорьевиче Машине, который теперь начальник Астраханского порта, и если желаете знать подробности, то обратитесь к нему и спросите, как это он допустил. Хорошо, что на Каспийском море нет американцев, а то и Астраханский порт разобрали бы на китоварку для котлов.
В воротах появилось парусное судно.
– Депеши генерал-губернатора доходят до меня, как на волах, но на этот раз «Оливуца» быстро обернулась, – воскликнул Завойко. – Видно, губернатор прибыл на устье Амура! Так я знаю, с чем и зачем она идет!
Завойко велел сейчас же убрать людей с батарей, да так, чтобы с судна их не было видно, сел в шлюпку вместе с Губаревым и сам отправился навстречу корвету.
– Так я и знал, – сказал Завойко, прочитав письмо губернатора. – Повторяю вам то, что говорил в первый раз. Путятин – адмирал, а он прячется от войны! Надо «Палладу» прислать сюда и дать тут бой всей эскадрой, а не отнимать у меня «Аврору»! Слышите! – закричал он на
