идеально гладкий подбородок чуть приподнят, выдавая годы дворцовой муштры, — только пальцы, вцепившиеся в подлокотники кресла, побелели от напряжения. Слышал он, кажется, даже больше, чем следовало, но извиняться явно не собирался, и оставалось только надеяться, что увидеть лишнего Его Высочество не успел, потому как обстановка и без того мгновенно накалилась до предела.
— Были, — хмуро кивнул Фирс. — Но, по счастью, они не удались.
— Кто-то устраняет всех причастных к отравлению Адрианы, — задумчиво констатировал Безымянный принц.
— Подождите, — нахмурилась я. — Но ведь это вы отравили Дуайта Дароггена!
— Я?! — возмутился второй Эльданна, вытаращившись на меня.
— Он говорил со мной за Гранью, — растерялась я. — И сказал, что очень хотел бы знать, зачем вам понадобилось убивать и его тоже…
Безымянный принц прикрыл глаза и запрокинул голову, упершись затылком в спинку кресла и с видимым усилием успокаиваясь.
— Значит, мне очень хотелось бы знать, кому выгодно было меня подставить…
Я прикусила губу.
Тогда, узнав о способности будущего супруга пробираться за Грань, я решила, что во всем виноват он. Но за его спиной стоял старший брат с маниакальной идеей.
— А кто навел второго принца на мысль о моей ликвидации? — задумчиво поинтересовалась я. — Нет, стоп, не тот вопрос… кому было выгодно стравить и ослабить Ирейю, Хеллу и Аррио одновременно?..
Мы удивленно уставились друг на дружку, не в силах поверить в столь очевидный ответ, и озвучил его Фирс:
— Павелла.
Я заторможенно кивнула.
Павелла — основной поставщик технических новинок во всем Альянсе. И так уж складывается, что ее главный конкурент, как ни парадоксально, — здоровенная толпа хелльских магов. Сколько бы народ ни настраивали против «серых чихающих мужиков», магия дает куда меньше осечек, чем самый отлаженный механизм. Опять же, адекватной замены магической телепортации так никто и не придумал, — а это здорово снижает продажи космических кораблей…
Послы Аррио имели дурость испортить отношения с Павеллой в первый же визит, потому как двинутая на образовании и технологиях планета сугубо религиозное мировоззрение аррианцев восприняла скептически и жестко ограничила возможность строительства храмов на своей территории. В результате — завышенные цены на аррианский лес и откровенно пропавший рынок сбыта пресловутых звездолетов: оскорбленные в лучших чувствах верующие предпочли скорее начать строить свои собственные, чем покупать у «этих демоновых атеистов».
А Ирейя, похоже, просто попала под раздачу как наименее защищенное звено.
Но, что куда хуже…
— Нынешний генеральный секретарь Альянса… — растерянно протянула я.
— Павеллиец, — хмуро кивнул принц. — И что со всем этим делать?
Глава 35
Далеко идущие планы
С сероватой казенной распечатки, слегка пожеванной древним, как сама бюрократия, принтером, на меня лениво взирала на редкость неприятная рожа. Меня всегда поражало, как так выходит, что на выборных должностях иногда вдруг оказываются люди с настолько отожранными криминальными физиономиями — лично я бы ему и мусор выносить не доверила! Судить книжку по обложке не принято, но когда на глаза попадается такая вот заплывшая жиром персона с мутным бегающим взглядом, как кого-то может угораздить проголосовать «за», какими бы сладкими ни были ее речи и желанными — обещания? Кто бы доверил судьбу Альянса этому откормленному борову, не будь у него связей и ладно подвешенного языка?
На последних выборах и папа, и король Ирейи, и правитель Аррио, не сговариваясь и не скрываясь, голосовали за смещение генсека. И сполна за это получили.
Каким местом думали павеллийские избиратели, назначившие и без того излишне высокопоставленную мразь президентом одного из крупнейших государств на своей планете, и представлять не хотелось. Предприимчивый толстяк быстро подмял под себя аж два торговых союза своей же родины и тут же выдвинулся в Совет Альянса, который тоже не помедлил прибрать к рукам. Такая деловая хватка не могла не вызывать уважение — в отличие, скажем, от недавно принятого запрета на обучение магов непосредственно на Павелле.
— Если задуматься, — хмыкнула я, едва закончив подсчет подбородков на фотографии, — то господин Шеллгрен поступил довольно милосердно.
— Простите? — на диво ровным тоном переспросил Безымянный принц. — Вы думаете, что он мог сделать что-то еще хуже?
