что отрубленная голова, все же, причинит вашему здоровью куда больший ущерб.
– Могли бы и сами заняться Менестрелем, – огрызнулся Фигаро. – Кто тут Мерлин Великий, вы или я?
– Мог бы, – с улыбкой кивнул Артур. – Разумеется. Но вам что, действительно, хотелось, чтобы я развеял его дух без следа?
Следователь немного помолчал, глубоко вздохнул и отрицательно покачал головой.
– Нет. Не хотелось бы.
В дверь постучали, и призрак растворился в воздухе (скорее всего, просто стал невидимым). Фигаро крикнул:
– Не заперто!
В комнату вошел Малефруа. На новоиспеченном хозяине туристического агентства «Петра и Павла» был клетчатый костюм, такая же клетчатая кепка и высокие ботфорты со шпорами. Подмышкой он держал тяжелую прогулочную трость, а в руке – небольшой дорожный несессер.
– Вы собрались, Фигаро? Я уже все запер.
– Пять минут. – Следователь навалился на чемодан всем своим весом, и проклятая крышка, жалобно клацнув, наконец, захлопнулась. – Карета уже здесь?
– Пока нет, но ребята с железнодорожной станции всегда прибывают вовремя… – Малефруа помолчал, а потом неожиданно спросил:
– Фигаро, а как вы думаете… Мою память… Ну, те куски, что стерли… Их можно восстановить?
– Думаю, можно, – следователь снял с вешалки котелок и водрузил на голову. – К вам применяли щадящие процедуры, так что ваша память, скорее всего, просто заблокирована, а не стерта бесследно. Вот только нужно ли это вам?
– Да. – Малефруа решительно кивнул. – Вы были правы: для меня привычно помнить все, что было, пусть даже этот эпизод … не самый приятный… Так кто сможет мною заняться?
– Уверен, в Академии Других наук вам с радостью окажут помощь. Я черкну записочку на кафедру господина Аториуса, и вас смогут принять в ближайший месяц.
– Большое вам спасибо. За все, Фигаро.
– Да не за что, – следователь махнул рукой. – Работа есть работа.
– Вы, кстати, приедете к нам на второй сезон? Осенью здесь безумно красиво. И мое предложение, кстати, остается в силе: никаких денег со следователя Фигаро до скончания века.
– Я подумаю над этим, Клод, – следователь усмехнулся. – Но работа следователя такая штука… У меня плавающий график. Я бы сказал – очень сильно плавающий.
– Я заметил. – Малефруа серьезно кивнул. – Так вы идете?
– Боюсь, Клод, я поеду позже. – Следователь чуть виновато пожал плечами. – У меня билет на восемь вечера. Мне хотелось бы кое-кого навестить перед отъездом… одну девушку.
– О! – понимающе закивал Малефруа, – простите, я не знал, что вы успели между делом завести роман! Одобряю!
– Да нет, какой роман – она мне в дочери годится… Просто хорошая девушка… Знаете, есть такие люди, рядом с которыми вы уже через минуту чувствуете себя так, словно знаете их сто лет? Вот она из таких… Кстати, не подскажете как пройти к усадьбе «Старые Клены»?.. Что?.. Что такое, Клод?
– «Старые Клены» – это не усадьба, Фигаро.
…Следователь аккуратно перешагнул груду камней, в которую время превратило некогда высокую стену ограды, и в нерешительности остановился, читая текст на маленькой бронзовой табличке аккуратно прикрученной к стволу старой мертвой вишни: «Кладбище „Старые Клены“, XIV век. Исторический заповедник…» – и далее много текста мелким шрифтом, с датами и именами.
Здесь было удивительно тихо: «Старые Клены» находились на вершине высокого холма, стоящего в стороне даже от тех немногочисленных дорог, что протянулись через Черные Пруды. Голые тополя молча стояли, воздев к небу тонкие черные пальцы ветвей, а под ними, у выложенных диким камнем дорожек, темнела хвоя старых седых елей. Блеклый мрамор стесанных временем надгробных плит, растрескавшийся гранит памятников, серый, увитый плющом камень мавзолеев – все говорило о том, что это место очень старое, давно заброшенное.
– Чем могу служить?
Фигаро обернулся. По узкой, усыпанной прошлогодними листьями и пожелтевшей хвоей аллее к нему спешил маленький старичок с тросточкой, одетый в некое подобие робы алхимика: длинный плащ с множеством кармашков, петелек и пристяжных сумочек. Старичок был аккуратно выбрит и румян; живые карие глаза любопытно сверкали из-за стекол тонких очков без оправы. Было заметно, что он не опирается на трость, а просто ловко отмахивает ей, точно офицер стеком.
– Добрый день, любезный, – Фигаро поклонился. – Следователь ДДД Александр Фигаро… Вот документ.
– Антон Равелли, архивариус. – Старичок протянул следователю руку, оказавшуюся на удивление крепкой и не по-старчески горячей. – Чем могу-с?
