К тому времени мы подошли к дому Уайтов, и я избавился от необходимости отвечать. Мне уже до тошноты надоело копаться в их отношениях.
Артур Уайт открыл дверь. Несмотря на горе, он встретил нас вполне приветливо.
– Заходите, ребята. Какая ты красивая, Элизабет! Это платье тебе очень к лицу.
– О, спасибо, мистер Уайт, – кокетливо улыбнулась моя сестра, заливаясь краской.
– А где родители?
– У мамы жуткая мигрень, и…
– Ваш отец не захотел оставлять ее одну. Прекрасно понимаю. Никогда не знаешь, что может случиться. – Его голос ослаб. – Проходите в гостиную. Джон и Генри уже там.
Когда мы вошли в комнату, две пары глаз жадно уставились на Элизабет. Та поздоровалась с Виктором. С момента смерти миссис Уайт лицо Дарнли- старшего постепенно стало приобретать здоровый цвет. Пару раз Виктор даже выбрался из своей берлоги повидать Артура, хотя долгое время вел совсем затворническую жизнь.
Обычно немногословный, на этот раз он принялся осыпать Элизабет комплиментами. Та почти мурлыкала от восторга, лишь искорки в глазах выдавали ее напускную застенчивость. Чтобы скрыть смущение, Джон монотонно повторял приветствия, стараясь держаться небрежно. Генри же, лишившийся дара речи, глядя на мою цветущую сестру и слушая дифирамбы Виктора, смог только выдавить: «Добрый вечер, Элизабет».
– Генри, не стой, как истукан, – прогремел властный голос его отца. – Обслужи друзей!
Дверной звонок снова ожил.
– А это наши особенные гости! Я открою, – сказал Артур и исчез.
Виктор представил вошедших. Патрик Латимер при знакомстве произвел на меня хорошее впечатление, но я не мог понять, стоит ли так безоговорочно доверять интуиции. А вот его жена Элис сразу приковала все взгляды к себе. Красивая и полностью осознающая свою красоту, миссис Латимер выглядела очень элегантно и даже, на мой вкус, немного вызывающе. Совершенно покоренный Генри пожирал ее глазами, что не ускользнуло от внимания моей сестры. Когда Элис присела рядом с ним, Элизабет даже побелела от гнева.
Пытаясь скрыть замешательство, мой друг обратился к привычному занятию. Он стал дурачиться и показывать фокусы, демонстрируя цирковое мастерство во всем блеске. Латимеры были поражены. Элис обмерла от восхищения и этим, естественно, только вдохновила Генри. Находясь в центре внимания, он сиял от удовольствия и гордости.
– Кажется, у Генри возвращается вкус к жизни, – ехидно шепнул я на ухо сестре.
– Замолкни, предатель, – прошипела она.
Немного раздраженный Артур положил конец выступлениям сына, попросив его подать канапе, а сам занялся шампанским. Я с радостью для себя отметил, что хозяин дома не поскупился.
Драгоценная жидкость заискрилась в бокалах гостей, а затем такой же блеск появился у них глазах. Вечер, безусловно, удался, и даже Артур, казалось, немного расслабился. Только Элизабет мучилась от ревности.
– Я прочитала почти все ваши книги, мистер Уайт. Как у вас получается придумывать такие занимательные сюжеты?
– Моя дорогая, я обретаю вдохновение в чтении. Мое кредо: читать без пометок – все равно что есть не жуя.
– Ого! Оригинально! Непременно запомню.
Поддержал разговор даже Виктор:
– Артур – писатель, опережающий время.
– Ну, не преувеличивай. Я всего лишь…
– Превосходное шампанское, Артур. Не возражаешь?
– Виктор, дружище, прошу, не стесняйся! Мой дом – твой дом.
– Генри! Вы просто сногсшибательны! Как у вас так получается?
– Мадам…
– Зовите меня Элис.
– Элис, если честно, это такой дар. С самого детства я…
– А вы умеете заинтриговать…
– Как же та женщина меня раздражает! Ее платье просто вульгарно, а уж сколько в ней лицемерия… Неужели миссис Латимер и вправду так привлекательна, Джон, что все глаз с нее не сводят?
– Ну, она недурна, но на любителя. Скажем так, не в моем вкусе. По сравнению с тобой, Элизабет, проигрывает вчистую. Ты сегодня выглядишь особенно восхитительно.
– Не дразни меня!
– Клянусь, неужели я стану лгать? Посмотри мне в глаза, возможно, они скажут тебе больше, чем я когда-либо смогу…
