Библия для всех. Курс 30 уроков. Том I. Ветхий Завет

спал бы, и мне было бы покойно…
Там беззаконные перестают наводить страх,
и там отдыхают истощившиеся в силах…
Малый и великий там равны,
и раб свободен от господина своего»

(Иов 3:11–19).

Если мир так жесток, то, может быть, смерть и небытие лучше жизни, думал Иов. «Опротивела мне жизнь. Не вечно жить мне. Отступи от меня, ибо дни мои суета. Что такое человек, что Ты столько ценишь его и обращаешь на него внимание Твое, посещаешь его каждое утро, каждое мгновение испытываешь его?» (Иов 7:16–18).

Но даже когда на него накатили волны отчаяния, Иов не потерял веру в благого Бога: «А я знаю, Искупитель мой жив[662], и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его. Истаевает сердце мое в груди моей!» (Иов 19:25–27)[663]. Иов выражает надежду, что Бог откроется ему при его жизни, и эти его слова как бы предвосхищают надежду на грядущее воскресение людей. Друзья Иова не могли понять, что Иова не утешат никакие убедительные теории — он стремится увидеть Самого Господа и узнать у Него правду о себе и о мире.

В сущности, вся беседа Иова с друзьями «сводится к обсуждению неразрешимого противоречия между живой реальностью и традиционными ее объяснениями»[664]. История Иова опровергала учение о том, что праведность гарантирует земное благополучие, — но это традиционное учение было для друзей Иова основой всей их жизни. Признать невиновность Иова фактически означало бы для них отказаться от своих жизненных устоев, и это было для них невыносимо страшно — поэтому они решили подвергнуть сомнению не свою теорию, а факт, не вписывающийся в нее. Именно поэтому друзья, вместо сочувствия и поддержки страдальцу, с непреклонным упорством продолжали настаивать, что Иов виновен пред Богом. Иов хорошо понимает, что друзья переживают не за него, а за самих себя: «Так и вы теперь ничто: увидели страшное и испугались» (Иов 6:21) — они с ужасом поняли, что и их самих внезапно могут настигнуть такие же беды, и их благочестие не сможет их «застраховать». В отношениях с Богом друзья Иова стояли на позиции «Ты — мне, я — Тебе»; вспомним, что именно об этом говорил сатана: диавол хотел доказать, что почитание Бога никогда не бывает бескорыстным [665].

Спор Иова с друзьями оказался безрезультатным: друзья так и не поверили в праведность Иова, а Иов не поддался на уговоры друзей попросить у Бога прощения и не отрекся от убежденности в своей правоте:

«Далек я от того, чтобы признать вас справедливыми;
доколе не умру, не уступлю непорочности моей.
Крепко держал я правду мою и не опущу ее;
не укорит меня сердце мое во все дни мои»

(Иов 27:5–6).

В заключительном монологе Иов описывает свою прежнюю жизнь, которая соответствовала самым высоким этическим нормам (Иов 29–31)[666]. Тогда некий юноша по имени Елиуй (Элигу)[667] обвинил Иова в гордости и выразил убеждение, что Бог может посылать несчастья не в качестве наказания, но с целью сохранить человека от впадения в грехи или же с целью очистить душу праведника[668]. Но и эти слова оказались бессильны примирить Иова с его страданием.

Ответ Бога Иову

Иов категорично заявлял, что не сможет удовлетвориться ничем, кроме суда с Богом, — и Бог принял вызов Иова. Но, явившись Иову среди бури, Бог не дал прямых ответов на его многочисленные вопросы — Он поставил перед Иовом Свои вопросы: «…где ты был, когда Я землю основал?.. Добирался ли ты до истоков моря, проходил ли по дну пучины? Ведомы ли тебе врата Смерти, видел ты врата кромешного мрака? Исследовал ли ты земную ширь?