Хоббит перевернулся на другой бок, как бы во сне, и осторожно посмотрел, кто это так хрипло дышал. Его подозрения оказались справедливыми. Рядом с Фонси на земле, прикованный к цепи следом за хоббитом, лежал мальчик-большец, ещё недавно — или уже очень давно, Фонси сбился со счёта дней — гнавшийся за Фонси с кинжалом по улицам Пустограда.
Торн открыл мутные глаза и посмотрел на Фонси.
— Ешь, — сказал хоббит и сунул мальчику в рот ложку с кашей. — Скоро идти.
В своё время Фонси помогал нянчить маленькую Мирабеллу, а потом маленького Гарри, когда матушка умерла. Так что опыт у него был немалый. Тем более, что парень лежал и не дёргался; не хватал Фонси за волосы и не пытался выковырять глаза. А Исенгар, когда ему было года четыре, ткнул Фонси в лицо вилкой и продырявил любимому братцу верхнюю губу. Нет, большей вёл себя гораздо приличнее.
— Тебя что, не кормили совсем всё это время? — спросил Фонси и зачерпнул, брякая цепью, ещё одну ложку каши. Скоро надо было опять подниматься и идти, а хоббит не знал, сможет ли ходить большей — уж очень тот был слаб.
— Кормили, — неожиданно отозвался мальчик. — Только мало и всё на ходу. Где я?
— Глухомань, — услужливо подсказал Фонси. — По дороге на какую-то Кардунскую зимовку.Это что, невольничий караван?Да.
Торн вскочил на ноги и ожесточённо дёрнул цепь. Цепь не поддавалась, тонкий обруч наручника врезался в кожу. Торн рванулся ещё раз, и ещё. На него начали оглядываться.
— Перестань, — сказал Фонси. — Не сейчас. Сейчас надо поесть. Сам удержишь ложку?
— Не надо мне никакой ложки, половинец! Лучше умереть, чем жить рабом! Клянусь Гламдрингом, я...
— Сиди тихо! — рассердился Фонси. — Стражник идёт!
Стражник действительно подошёл и многозначительно поиграл плёткой. Торн дёрнулся ещё несколько раз, но поняв, что ничего у него не выйдет, злобно покосился на стражника и уселся на землю рядом с Фонси.
— Меня одного притащили? — спросил мальчик.Одного, — ответил Фонси, доедая свою кашу.
— Значит, Лунга и Бера убили... — большец ударил кулаком по земле. — Всё из-за вас, половинцев!.. — он повернулся к Фонси, — ...Ты! ты там был, я тебя видел! Из-за тебя!..
— Что из-за меня? — не понял Фонси. — Я-то тебе что сделал?
Цепь дёрнулась — пора трогаться в путь. Всю дорогу Торн тащился следом за Фонси и рассказывал ему, что это он, Фонси, виноват в его, Торна, теперешнем положении, а также в смерти Лунга и Бера. Из слов мальчика Фонси составил себе примерную картину произошедшего.
Потеряв из виду Фонси, мальчики продолжили погоню за Шельмецом до самых городских ворот, где Шенти юркнул в кусты и исчез — молодец, Шенти! Поглощённые поисками хоббита, молодые большецы не заметили, как на них напали. Перед Торном внезапно оказался толстый приземистый орк — вероятно, Кончат, подумал Фонси — и стукнул мальчика по голове. Следующие несколько дней прошли для Торна, вероятно, как в сплошном лихорадочном бреду: его волокли на себе, перекидывая с плеча на плечо, передавая из рук в руки, время от времени роняя на землю. В сознание он приходил во время дороги редко и ненадолго.
Резкий звук рога донёсся откуда-то из головы обоза, и Торн врезался прямо в спину остановившегося Фонси. Хоббит развернулся и схватил мальчика за плечи.
— Когда мы с Сумбо гонялись по всей норе за котом и разбили матушкину супницу, то батюшка надрал задницу вовсе не коту, а Сумбо и мне, — сказал Фонси, глядя снизу вверх в лицо Торну. — Если твои друзья убиты, в их смерти виноваты только их убийцы, и никто больше. Понял?
— Что ты знаешь об убийцах и убийствах, половинец?
— То, что меня не так давно чуть не застрелили из лука, а потом чуть не закололи кинжалом. — Фонси толкнул Торна ладонями в грудь. — И запомни, я тебе не половинец! — он вытянулся во весь рост, стараясь казаться выше. — Я периан!
Торн отступил на шаг и как-то весь осунулся, ссутулясь и опустив руки. Постояв так, мальчик опустился на землю и закрыл лицо руками. Плечи его задрожали.
— Смотри, вон твой муж, — издевательски сказал сосед Фонси светловолосой девочке. — Такой же плакса, как ты.
Он говорил на северном наречии и не слишком разборчиво — во рту у него недоставало зубов, — но Фонси его понял.
— Кашу мне отдашь, поняла? А то опять побью, и этот толстый увалень тебе не поможет, — дружелюбным голосом сказал мальчишка.
