и религиозных брошюр. Я нахожу это неизмеримо грустным. Впечатление от чтения уже совсем не то, когда ты не чувствуешь запаха новой книги, не ощущаешь ее текстуры кончиками пальцев.
Кассия улыбнулась, соглашаясь с этим и взглянула на его руки. Они были абсолютно гладкими, как у манекена с витрины магазина. Она не смогла представить его с книгой.
— Мы согласны хотя бы в этом, — сказала Кассия.
— Не возражаете, если я спрошу, что вы читаете?
— «Сферы Стремления» — ответила Кассия, назвав первую пришедшую на ум книгу с полок Малкольма. Сама мысль рассказать адепту о ее журналах казалась неправильной на фундаментальном уровне.
— А, эзотерическая философия Гидеона Рейвенора, — сказал Немоникс. — «Хаос привлекает доверчивых и уязвимых. Истинный человек может бороться с его объятьями, если его вера сильна, если он укрепит свою душу броней отвращения».
— Вижу вы читали ее.
— Конечно, — сказал Немоникс. — Для кого-то моей профессии читать необходимо. Я знаю и другие примеры его работ, если они пришлись вам по вкусу. Лично я, нахожу Рейвенора слишком сухим. Его бывший наставник напротив, такой человек кто знает, как написать действительно страстный рассказ.
— Что конкретно вы хотите, Адепт Немоникс?
Он кивнул и сказал: — Я уже собирался сказать.
— Тогда пожалуйста, окажите мне честь.
— Конечно, — сказал Немоникс, — ваш муж, сир Малкольм.
— Что на счет него?
— Он храбрый воин, прирожденный лидер. Он может стать отличным мастером дома Кадмус, если барон Роланд когда-нибудь решит сложить свой древний меч.
Губы Кассии изогнулись в усмешке.
— Вам придется вырвать его у него силой, — сказала Кассия. — Роланд не намерен передавать власть, даже тому, кто ее заслуживает. Знали ли вы, что Малкольм всего лишь на три убийства отстал от Роланда в этом году?
— Да, я знаю, — сказал Немоникс. — Я изучал пикты и результаты био-сканеров с недавней Охоты. И не хочу показаться грубым, но Роланд имел значительное преимущество во время Охоты.
— Какое преимущество?
— Его доспех «Копье».
Кассия разочарованно вздохнула: — Нет, он не пользовался этой броней во время Охоты, он сказал, что это изменит баланс сил.
— Конечно, это так, но слишком долгая связь с таким прекрасным образцом технологий изменило процессы ввода в его мозгу воина. Да, Роланд носил обычную броню «Странник» во время Охоты, но его разум и связь и броней гораздо лучше, чем кто-либо из рыцарей когда-либо имел.
Кассия не знала насколько это было правдой, но звучало убедительно. Как еще Роланд мог держаться на месте лидера так долго?
— Вы думаете, Роланд знает об этом?
Немоникс выпрямился и слегка подался назад от такого предположения, каждая деталь его языка тела демонстрировала его глубочайшее и искреннее сожаление, в том, что он принес такую информацию.
— Я уверен, что Роланд не понимает насколько улучшились его когнитивные связи с броней, — сказал он. — У меня нет сомнений в благородстве барона, и в его убеждении, что продолжающийся успех на Охоте — это результат превосходных навыков. Но…
— Зачем вы говорите мне все это? — спросила Кассия.
Немоникс колебался, как если бы не был уверен в твердости почвы, по которой он ступает. Затем, все-таки решился.
— Роланд отправился на поиски невероятно ценной для Механикус реликвии, но оставил своего лучшего рыцаря в стороне? Простите, если я переступаю границы, леди Кассия, но это не похоже на решение компетентного лидера. Больше похоже на дерзкого ребенка нежелающего делить славу с верным союзником.
Кассия согласно кивнула и произнесла: — Что вы предлагаете?
Немоникс наклонился вперед, как будто опасаясь, что разговор могут подслушать, хотя они были абсолютно одни.
— Я могу помочь Малкольму, — сказал он. — Я могу помочь ему выиграть следующую Охоту и дать Кадмус лидера, которого он достоин. Я могу организовать процедуру усиления для его рыцаря технологиями Механикус, так, что никто не узнает. Улучшить его наведение на цель, улучшить оружие и подобное.
— Разве Хранители не заметят перемены в его рыцаре?
Немоникс покачал головой, не смотря на его непроницаемую маску, она почувствовала его веселье.
