владел собой, однако до конца волнения скрыть не мог.
— Выходит, доносчик пока в городе… или не ушёл далеко. — Вставила Саша. — Узнать бы, кто он…
— И чего же вы от нас хотите? — Мысленно с ней согласившись, Николай всё же решил, что сейчас не самое подходящее время допрашивать раиса сотоварищи.
— Мы просим вас сдать оружие и проследовать в цитадель! Там вы будете ждать решения вашей судьбы — так как телеграфная связь нарушена бунтарями, владыка города послал к хану срочного гонца в сам Хоканд, ответ должен прийти всего через полмесяца. Если хан решит, то вы продолжите свой путь без препятствий, и вам будут принесены извинения!
— А если мы не согласимся идти в цитадель? — Вопрос капитана драгуны и казаки поддержали негромким одобрительным гулом.
— Мы доставим вас силой!
— А сможете? — Дронов подпустил в голос насмешки, надеясь, что если не сам раис, то кто-то из офицеров гарнизона был под Пишпеком полтора года назад. Главный городской полицейский и вправду пришёл в лёгкое смятение, переступил с ноги на ногу, дёрнул себя за бороду. Наконец, заявил:
— Мы прикатим пушки!
— А уверены, что они вам помогут? — Вообще-то, подобная перспектива действительно не представлялась радужной, но Николай откровенно играл на жутковатом облике русской армии, который сложился в глазах ханских вояк после ряда поражений. — И разве вы хотите вновь развязать войну с Белым Царём? Думаете, вас и вашего бека хан за это наградит?
Раис так не думал. Он снова с силой огладил бороду, скривился и зло бросил:
— Мы не желаем вам зла, мы лишь заботимся о спокойствии в ханстве!
— Я понимаю и сочувствую. — Чуть сбавил тон Дронов. — Но и мы имеем обязательства перед страной. Мы желаем лишь продолжить путь — или, если это невозможно, сохранить оружие и свободу. Мы согласны подождать — но только здесь, и не разоружаясь. И ждать мы будем не ответа хана, а суда правителя города, куда должны призвать свидетеля, давшего ложные показания! Вы понимаете, что он грозит рассорить наших государей своей ложью?
— Может, подстрекатель он и есть. — Подсказала снизу Александра.
— Не исключено, что он сам баламутит народ и желает свержения хана путём войны с нами! — Громко повторил Николай. — Вот что я скажу!
— Мы слышали ваши слова. — Угрюмо буркнул раис, и переводчик отлично сохранил интонацию — вероятно, сам испытывал схожие эмоции. — Мы доложим Ишан-беку. До того солдаты останутся здесь, и вы не покинете стен караван-сарая.
Развернувшись через плечо, хокандец чуть ли не строевым шагом направился обратно, к аломундирным шеренгам.
— Фу-у-х-х… — Выдохнул Дронов, спрыгивая наземь и обтряхивая испачканные в глине пальцы — он держался за край стены, и сам не заметил, как сильно стиснул его во время переговоров. — Вроде выкрутились, но не до конца. Кто что думает?
— Подставляют, как пить дать. — Хмуро проворчал унтер Черневой. А Саша, продолжая грызть ноготь, добавила:
— Кажется, ждали именно нас… или кого-то вроде нас. Это ловушка. Загодя устроенная и рассчитанная на то, чтобы задержать наш отряд. Вряд ли тот, кто её поставил, надеялся на большее. Следовательно, мы близки к цели. Доносчик прибыл в город откуда-то — наверняка вместе теми, кого мы преследуем, даже если сами они через ворота не проходили. Появился он здесь не так давно, полагаю.
— Верно мыслишь, согласен. — Капитан покосился на пулемёт, который казаки устанавливали посреди двора, нацеливая на ворота. — При том, назвался он совершенно точно не нищим странником, и не беглым крестьянином, иначе бек его бы слушать не стал. Хотя… если у местного градоправителя началась паранойя, я его вполне понимаю — вокруг измена, бунт, а у него на руках, без преувеличения говоря, стратегический объект. Попади заводы в руки бунтарей — трон хана в Хоканде пошатнётся не на шутку.
— Я тоже подумала, что в такое время комендант города должен очень внимательно относиться к любым доносам, даже слабо подкреплённым. — Девушка ни с того ни с сего улыбнулась, подняв взгляд на Николая. — Но решила, что слишком плохо знаю местный менталитет, чтобы делать такие выводы с уверенностью… Однако ты говоришь также. Значит, я уже кое-что понимаю, и посчитала верно. Вот ещё что. — Она прищёлкнула пальцами — похоже, этот жест у них с Настей окончательно стал общим. — Бунт начался считанные дни назад, и в этой части страны стал неожиданностью. Если наши рассуждения верны, и происходящее — ловушка на возможную погоню, то либо доносчик, которого мы можем смело считать одним из похитителей, знал о восстании загодя, либо очень быстро сориентировался и применил обстоятельства на пользу своему делу. И то, и другое для нас плохо.
— Так что будем делать, командир? — Убедившись, что юная стажёрка вновь погрузилась в размышления, казачий урядник подошёл к Дронову. Выглядел он при этом едва ли не довольным — то ли от того, что дурные предчувствия развеялись, успешно сбывшись, то ли от назревающей драки, ибо в любой опасной ситуации Дмитрий Александрович чувствовал себя как рыба в воде.
— Этот день и эту ночь ждём во всеоружии. — Ответил Николай. — Если до завтрашнего вечера Ишан-бек соизволит устроить разбирательство, мы попытаемся решить дело переговорами. Не дождёмся суда — следующей ночью попробуем уйти…
— Но до того хорошо бы добыть хоть какой-то информации. — Снова вскинула голову Саша. — Тут есть, у кого спросить, если удастся до него добраться, да ещё рабочие французские, при плавильнях… Думаю, я сумела бы их разговорить.
