не заметить.
В остальном же все как обычно, по стандарту. Текст – в траурной рамке:
«Правление Союза писателей СССР и РСФСР, Правление Московской организации СП РСФСР с прискорбием извещают о кончине известного советского писателя, члена Правления Союза писателей СССР ВАСИЛИЯ СЕМЕНОВИЧА ГРОССМАНА, последовавшей 14 сентября с.г. после тяжелой продолжительной болезни, и выражают соболезнование семье покойного.
Гроб с телом покойного будет установлен в 17 сентября в Конференц-зале Правления Союза писателей СССР (ул. Воровского, 52). В 11 часов утра будет открыт доступ для прощания. Гражданская панихида состоится в 12 часов дня».
Черновик этой заметки хранится в гроссмановском личном деле. Готовили документ сотрудники Воронкова и он сам [174].
Нет в материалах гроссмановского личного дела и того некролога, который, по словам Липкина, он составил вместе с Эренбургом. История о заготовленном тексте и функционерской редактуре – очередной вымысел мемуариста.
В Секретариате ССП подготовлен черновик некролога, опубликованного «Литературной газетой» и газетой «Советская культура». Там почти дословно повторены фрагменты уже цитировавшихся гроссмановских характеристик. Беловой вариант и его копию, сохраненную для архива ССП, визировал 16 сентября Воронков[175].
Публикация – на следующий день. Скорость подготовки рекордная. Оно и понятно, ведь полагалось опубликовать до похорон, о которых было объявлено 16 сентября. Но приличия были соблюдены: конференц-зал для гражданской панихиды, некрологи в авторитетных изданиях.
«Литературная газета» использовала стандартный формат. В качестве заголовка – крупным шрифтом в траурной рамке фамилия покойного и его инициалы. Не как в паспорте, а согласно традиции: «В.С. Гроссман»[176].
Обычная практика. Далее – сам некролог:
«Умер Василий Семенович Гроссман – известный советский писатель, член правления Союза писателей СССР.
В.С. Гроссман родился в 1905 году на Украине. В 1929 году окончил физико-математический факультет Московского Университета. Несколько лет работал инженером по технике безопасности. Начал заниматься литературным трудом в 1934 году.
Первое крупное произведение писателя – повесть “Глюкауф”, посвященное жизни послереволюционного Донбасса – привлекло внимание литературной общественности и читателей.
С 1936 по 1941 год В.С. Гроссман работал над романом «Степан Кольчугин», в котором талантливо воспроизвел героическую борьбу русского пролетариата в предреволюционный период.
В годы Великой Отечественной войны В.С. Гроссман был корреспондентом газеты “Красная звезда”. В это время писатель создал много очерков, рассказов и широко известную советскому читателю повесть “Народ бессмертен”, посвященную героическим подвигам советских людей на войне.
В послевоенные годы В.С. Гроссман работал над романом “За правое дело”, первая часть которого была опубликована в 1952 году.
В.С. Гроссман награжден орденами “Красного Знамени”, “Трудового Красного Знамени”, “Красной Звезды” и медалями Советского Союза.
Борясь с тяжелым недугом, Василий Семенович до конца дней своих продолжал заниматься творческой работой. Лучшие произведения писателя сохранятся в памяти советского читателя.
Правление Союза писателей СССР.
Правление Союза писателей РСФСР.
Правление Московского отделения Союза писателей РСФСР».
Весь текст некролога вместе с заголовком – в траурной рамке. Ниже помещена аналогично оформленная заметка, опубликованная днем ранее в «Известиях».
Отметим, что опубликованный текст некролога соответствует подготовленному в Секретариате ССП. И, как выше отмечалось, читателям сообщили, что Гроссман «родился на Украине». Вопреки обыкновению конкретный населенный пункт – Бердичев – не указан.
Разумеется, умолчание не было случайным. Это проявление вышеупомянутого «бердичевского синдрома». В Секретариате ССП избегали прогнозируемых ассоциаций с «еврейской темой». На всякий случай.
Тот же текст воспроизвела и газета «Советская культура». Но выбрано было иное полиграфическое оформление.
Под фамилией с инициалами – фотография Гроссмана, ее словно бы обрамляют справа и слева две колонки некролога, а ниже помещена опубликованная «Известиями» заметка, но уже с заголовком: «От Союза писателей СССР и РСФСР»[177].
Ямпольский акцентировал, что и здесь проявилась закономерность. Гроссман – «задушенный в подворотне. И после смерти его продолжали втихую душить. В редакции “Литературной газеты” долго судили-рядили как давать некролог – с портретом или без. Указаний на этот счет не было, и напечатали на всякий случай без портрета. “Советская культура” неожиданно дала портрет, получился конфуз, но редактор “Литературной газеты” легко его перенес: у него было чувство своей правоты, чувство политической перестраховки, а значит, и превосходства».
Липкин различие газетных публикаций не комментировал, хотя вряд ли не заметил. Опять же, статью Ямпольского читал.
