же автор говорит от имени Христа: «…Я освятил в Себе природу, Я сделал ее выше страсти, поползновений греха… До Меня никто не мог победить мир; … но после Меня кто хочет, его победит…»[373]. Христос, таким образом, божественной силой Своей любви (взаимопроникновение) ввел в нашу человеческую природу (вот вам снова голограмма) новый динамизм, способный победить «поползновения греха».
Тот же автор особенно подчеркивает роль такого динамизма: «Все болезни излечиваются своей противоположностью… Приготовим же против каждой из страстей лекарство, которое противоположно этой страсти: против сомнения приготовим веру; против заблуждения – истину; против…»[374]. Этот динамизм, Христос ввел его в человеческую природу всю целиком. Наш автор особенно подчеркивает этот момент: Христос взял на Себя не просто природу одного «какого-то отдельного человека», но всю «человеческую природу»[375]. В итоге, Филоксен утверждает, что Христос уже по Своему божественному рождению был «свободен от страстей и болезней, голода, жажды, сна, боли и страха»[376]; и в то же время этот автор, может быть, даже убедительнее всех остальных показывает, как Христос через такое разъединение Своих природ, стал до конца солидарен с нами, несущими на себе все наши страсти: «Более, чем человек, Он страдал и уставал… для того, чтобы более кого бы то ни было испытать труд и усталость. Его страх был большим, чем у человека, так, что в Его молитву просачивался не обычный пот, но тот, что становился как капли крови. Он испытывал сильнее, чем человек, боль, грусть, душевную тревогу… в момент Страстей он страдал более кого-либо и проник более всех людей в Свою телесную немощь»[377].
Простите, но все-таки приведу еще несколько цитат. Я, конечно, понимаю, что они немного тяжелы для восприятия, поскольку написаны на языке уже давно ушедших в прошлое времен. Именно поэтому я для начала и пересказал вам все эти мысли в вольной форме, своими словами. Но чтобы показать, что я ничего не придумываю, мне все-таки придется привести полностью еще несколько цитат. Если этого вам кажется недостаточно, то проще всего обратиться к той моей книге, на которую я тут все время ссылаюсь («Чтобы человек стал Богом»), там подробно указаны все ссылки и источники цитат. А здесь же приведу только еще несколько штрихов.
Итак, вот еще один великий, настоящий богослов. Речь идет о св. Максиме Исповеднике, которого я уже не раз упоминал. В ожесточенных бого словских спорах своего времени он сыграл решающую роль. Порой, правда, он занимал слишком уж непримиримую, на мой взгляд, позицию по некоторым вопросам. Но искренность этой позиции уж точно не вызывает никаких сомнений. Его стали именовать «Исповедником» после того, как он тяжело пострадал за свои убеждения от других христиан, при том, что был тогда уже совсем стариком. Его подвергли бичеванию, как Христа, и отрезали ему язык, чтобы заставить, наконец, замолчать. Но осталось все, им написанное, так что он продолжает говорить нам до сих пор.
Написав, что Христос «берет на Себя» наши «противоборства» и присущий нам «принцип недостоинства», «как врач лечит болезни больного», св. Максим добавляет: «для того, чтобы подобно огню, топящему воск, или солнцу, рассеивающему туман, Он смог разрушить все, что есть от нас, и дать нам во владение все, что есть от Него»[378]. Эти образы вы здесь уже встречали. Св. Максим позаимствовал их, через века, у св. Григория Назианзина. Это все та же, не прерывающаяся Традиция.
А сейчас я приведу вам самый красивый отрывок. Здесь св. Максим комментирует одно из самых известных и основополагающих изречений Христа, по Евангелию от Матфея: «…истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф 25:40).
«Если меньший является Богом, вследствие снисхождения Бога, Который сделался меньшим для нас[379], и Который Своими страданиями берет на Себя страдания каждого из нас и таинственным образом страдает из любви до скончания времен, в соответствии со страданием каждого из нас…». Страдание Христа, таким образом, через века приходит в соответствие со страданием каждого из нас; и это соответствие столь далеко заходит, что Христос, в Своем страдании, страдает вместе с каждым из нас, делит с нами наши страдания. Точно ту же мысль мы найдем потом и у наших мистиков, несмотря на то, что писали они на несколько веков позже и прямого влияния Отцов не испытали. Я бы добавил тут, что, судя по концовке евангельской фразы, с Христом здесь отождествляется и тот, кто дает милостыню, ведь, раз он способен подражать Богу, облегчая страдания братьев своих, то ведь не собственными силами, а лишь присущей ему силой Самого Бога[380].
И наконец, чтобы завершить всю эту серию цитат, еще один автор VIII века – св. Иоанн Дамаскин. Это одновременно и крупный богослов, вступившийся в свое время за иконопочитание, и мыслитель, размышляв ший о Преображении Господнем. Но вы увидите, что разрабатываемое им богословие Славы Господней не помешало ему понять также и тайну страдания и Страстей. Вот одни такой текст, в котором хорошо заметно это уловленное Иоанном Дамаскиным несовпадение двух природ во Христе. Речь идет о сцене в Гефсиманском саду:
«Когда Он просил в молитве, чтобы миновала Его чаша сия, чтобы смерть отошла от Него, то хотела этого Его Божественная воля, в соответствии с Его (Божественной) природой, и она же разрешила Ему это желание уйти от смерти, эту борьбу и ужас». И вот, наконец, второй этап, когда происходит взаимопроникновение, и сила Божественной любви соединяется с человеческой волей, что позволяет Ему встретить смерть лицом к лицу:
«И когда Божественная воля Его восхотела, чтобы человеческая Его воля избрала смерть, тогда и Его человеческая воля тоже возжелала Страстей; поскольку Он хотел встретить смерть не только как Бог, но и как человек»[381]. А вот и третий этап, логическое завершение прежних двух: распространение такой позиции Христа на все человечество, от прародителей до самого Иоанна Дамаскина. А сегодня мы бы сказали: «до нас с вами»:
«Ибо первого Адама[382], каким он был еще до грехопадения, свободным от греха, Ты его взял в Себя целиком, Господи, по доброте милосердия Твоего, взял тело, душу, разум, со всеми их естественными способностями, чтобы вознаградить спасением все моей
