В книгах более реалистического жанра детям тоже то и дело приходится убегать от родителей. Дилл – один из героев «Убить пересмешника» Харпер Ли – убегает от матери и нового отчима просто потому что, как он говорит, «им не до меня» и «я им совсем не нужен»[375]. В книге другой американки Джинн Бердселл «Пендервики. Летняя история про четырех сестер, двух кроликов и одного мальчика, с которым было не скучно» (2005) Джеффри, новому другу четырех сестричек Пендервик, приходится бежать из дома, чтобы не попасть в военную школу. А ему хочется учиться музыке. Правда, бежит он совсем недалеко, в соседний коттедж, где живет семейство Пендервик. Но и это помогает – теперь в военную школу мальчика не отдадут. Побег – вполне действенное средство, с помощью которого ребенок (по крайней мере в книге) может добиться немалого успеха. Прощение почти всегда даруется, ведь для матери главное, что ребенок жив и с ним все в порядке.
Самый картинный побег из дома описан в книге еще одной американской писательницы Э. Л. Конигсбург «Из архива миссис Базиль Э. Франквайлер, самого запутанного в мире» (1967). Вот как главная героиня Эмма готовится к побегу: «Эмма точно знала: классический побег из дома – не для нее. Классический – это когда разозлишься на родителей, схватишь что попало, запихнешь в рюкзак и бежишь куда глаза глядят. Эмма же любила комфорт и уют. А вот пикники, например, терпеть не могла: трава колется, солнце печет, глазурь с булочек капает на платье, да еще эта мошкара! Поэтому, решила Эмма, побег из дома должен быть не просто побегом. Убежать – это полдела. Важно, куда прибежишь. И это “куда” должно быть удобным, просторным, теплым, а главное – красивым. Потому – то она и выбрала Метрополитен. Тот самый, знаменитый музей изобразительных искусств Метрополитен в Нью – Йорке.
К подготовке побега Эмма подошла очень серьезно. Во – первых, нужно было накопить денег. Во – вторых – выбрать себе спутника[376]».
При этом «Эмма почти забыла, почему она решила убежать из дома»[377]. Побег здесь – самоцель, а не средство достижения какой – то другой цели. Может быть, поэтому этот побег удался, и «временно осиротевшие» дети нашли себе не только уютное место обитания в музее и даже прекрасную музейную кровать, но и новую «бабушку», миссис Франквайлер. Кэрол Биллман сравнивает героиню Конигсбург с главным героем книги «Том и полночный сад», который, пока разлучен с родителями, тоже находит себе «бабушку», миссис Бартоломью, оказавшуюся подружкой его детства, Хетти, с которой он познакомился в другом, параллельном времени[378]. Обе эти «бабушки» успешно заменяют родителей «временным сиротам».
Эрик Трибунелла сравнивает мотив побега из дома – но не в лес и дикие места, а в огромный город – с прогулками фланеров в понимании Шарля Бодлера и Уолтера Беньямина[379]. Это побег из пригорода в город – где еще можно спрятаться в современной жизни? В городе тебя никто не заметит, никто не обратит на тебя внимания. В музей каждый день приходит множество детей, и Эмма с братом – только маленькая частичка этого потока. Город «элегантен, внушителен и многолюден. Лучшее место в мире для человека, который хочет спрятаться и затеряться». Эмме не нужны приключения на природе, для этого она слишком любит принимать ванны. «Уют, тепло, ванна – вот что ей надо» [380].
Но это всё веселые побеги, приключения благополучных в общем и целом детишек. Совсем другие истории предлагает русская и особенно советская литература 1920–1930–х годов, когда целью побега из дома (родного, а чаще детского дома) была мечта пробраться в те края (нередко воображаемые), где нет холода и голода. Я не буду останавливаться на этих побегах, их подробно разбирает в своей статье Александра Веселова, приводя бесчисленные примеры из книг Каверина, Гайдара, Алексея Толстого, Николая Дубова и других гораздо менее известных авторов [381].
Однако в литературе более позднего советского времени есть и «веселый» побег. Довольно странно, конечно, причислять к сиротам, даже временным, убежавшего из дома мальчика Федю, хорошо известного по книге «Дядя Федор, пес и кот» Эдуарда Успенского (1973) и по мультфильму «Трое из Простоквашино» (1978)[382]. У Феди, безусловно, любящие и заботливые папа и мама. Да вот только мальчику приходится от них уйти. Он поставлен перед тяжелым выбором: либо родители, либо кот. И дядя Федор выбирает кота Матроскина. «Сиротство» мальчика – добровольное, я бы даже сказала «летнее», осенью настает пора возвращаться домой и снова ходить в школу, но тем не менее все три героя, дядя Федор, Матроскин и пес Шарик, прекрасно живут без всяких взрослых за счет того, что поддерживают друг друга. Никакой внешней помощи у них, в общем, нет, если не считать добрых ученых, пославших им трактор по имени Митя Продуктовый. Дядя Федор возвращается домой, но ни у кота, ни у собаки точно нет никаких родителей, к которым можно вернуться. Кот Матроскин и пес Шарик становятся друг для друга семьей, а «беглец» Федя ездит в Простоквашино на каникулы.
Глава 36
Вредные сироты
Так не бывает, чтобы чистенькие, прилично одетые мальчики были никому не нужны.
Злоключения брата и сестер Бодлер в конце концов прекращаются. Временное сиротство на то и временное, что рано или поздно заканчивается. Веселым бродягам, убежавшим из дома в поисках легких и приятных приключений, тоже есть куда вернуться. А каково тем, кто убегает из детского приюта или бесконечно меняет патронатных родителей, кого никто не любит, потому что от них нет никакой «пользы», а одни только неприятности?
