Часть внутренней силы девочки – как раз в этой уверенности, что с отцом, которого смыло волной с палубы корабля (то есть судьба его абсолютно неизвестна), все в порядке. С другой стороны, Пеппи постоянно врет, вернее, фантазирует. «Астрид Линдгрен наделила Пеппи Длинныйчулок невероятной способностью к вранью. Пеппи придумывает совершенно невозможные истории, которые служат одновременно и развлечению, и обучению»[360]. Полностью доверять ее фантазиям и рассказам о себе никак нельзя.
Мотив временного сиротства – важная составляющая нарнийских историй. Четверо Пэвэнси в книге «Лев, Колдунья и Платяной Шкаф» (1950) оказываются фактическими сиротами, когда их во время войны отправляют в дом профессора Дигори Керка. В экранизации книги (2005) потенциальная сиротская линия усилена еще и тем, что отец детей на фронте, и они, а особенно Эдмунд, по нему отчаянно скучают [361]. Что в рамках фильма оказывается некоторым объяснением, если не извинением дальнейшего предательского поведения Эдмунда. В самой книге поступок Эдмунда объясняется немного иначе. «В отличие от ложного героя волшебной сказки, в этом повествовании зло не является функцией Эдмунда. Он наделен определенными психологическими чертами, и рассказчик даже защищает его позорное поведение, объясняя, что он попал в плохую школу»[362].
В каком – то смысле «Покоритель зари» Льюиса (1952)[363] тоже укладывается в схему временного сиротства. Счастливые старшие дети уехали с родителями в Америку, а младшие, Эдмунд и Люси, оставлены на попечение тети и обречены на компанию противного кузена Юстэса, который чувствует свою безнаказанность, кичится своим превосходством и ведет себя почти так же безобразно, как кузен Рид в «Джейн Эйр».
Младшие Пэвэнси, оказавшись без родительской защиты, особенно остро нуждаются в помощи магических нарнийских сил. Нечто подобное позже происходит с самим Юстэсом и его одноклассницей Джил в следующей книге нарнийского цикла, «Серебряном кресле». После того как он побывал в Нарнии и совершенно переменился, Юстэс снова оказывается в школе – интернате – и на этот раз сам остается без всякой поддержки, родительской или какой – либо другой. К тому же еще в такой школе, где, по словам автора, «все мелкие и крупные пакости, которые в обычной школе можно обнаружить и пресечь за месяц, здесь процветали постоянно»[364].
Еще хуже, если родители (а особенно мама) больны; тогда невольное сиротство ребенку, конечно, не в радость. Дигори, герой «Племянника чародея» Клайва Льюиса (1955), отец которого уехал, а мать тяжело больна, переживает свое временное сиротство как самую настоящую трагедию, но именно благодаря столь сильным чувствам он оказывается способен думать о других, а не только о самом себе и своих страданиях.
Вышедшее несколько позже книг нарнийского цикла произведение английской писательницы Филиппы Пирс «Том и полночный сад» в свое время стало поистине сенсацией. Сейчас оно немного подзабыто, но несколько лет назад, когда Филип Пулман получил юбилейную премию Карнеги, на церемонии, состоявшейся в Лондоне, он заявил, что, по его мнению, премию следовало бы присудить Филиппе Пирс. Философская проблема времени в книге задана очень серьезно, хотя по форме эта книга – фантазия достаточно проста. На время болезни брата Тома отправляют к прескучнейшим дяде и тете (о, эти английские тетушки!), и, оставшись «временным сиротой», он открывает другое временное измерение в доме, в котором поселился. По ночам мальчик попадает в прошлое, в прекрасный сад, которого не существует в настоящем. Как мы уже говорили, магический реализм позволяет повествованию выйти за рамки обыденного, в то же время оставаясь в этих рамках, являя собой, по словам Салмана Рушди, «густую смесь невероятного и приземленного»[365].
Здесь снова хочется вернуться к взаимоотношениям героя с его волшебным помощником. Волшебный помощник Тома – само Время, оно спасает его и от скуки, и от тоски по дому. Но оно же и антагонист – или, по крайней мере, так думает герой, считая Время своим врагом, которого необходимо победить. Вслед за Клайвом Льюисом и Толкином Филиппа Пирс включает сложнейшие темы, связанные с духовной жизнью, в книгу о ребенке и его переживаниях. Как отмечает Кэтрин Поуси, в послевоенной Англии с ее новым расцветом детской литературы создавались тексты для детей, выражающие глубокие духовные проблемы «через фантастические ландшафты и часто через особое отношение ко времени»[366].
Другой волшебный помощник героя – сам сад. Он утешает, вселяет надежду, позволяет Тому найти друга, девочку Хетти. По словам той же Кэтрин Поуси, «в саду у Тома возникают взаимоотношения, которые спасают его от депрессии и одиночества в будущем и помогают пережить разлуку с братом Питером»[367]. Помогает сад и настоящей сироте, Хетти, хотя ее сиротство, как и все остальное, связанное с девочкой из прошлого, немножко туманное. Только почти в самом конце книги Том, а вместе с ним и читатель, узнает, что случилось с родителями Хетти, и понимает, что у девочки нет ни отца, ни матери. Ее сиротство – уже не временное.
Джон Моргенстерн в исследовании «Играя с книгами: читатель как ребенок» отмечает сюжетное и не только сходство между «Таинственным садом» Бернетт и книгой Филиппы Пирс. Том, как и Мэри, сначала совсем не идеальный ребенок, он сердится на родителей и на весь свет – его разлучили с братом и любимым садом. Только постепенно его отношение к происходящему меняется – волшебный сад и подружка Хетти, которая нуждается в его помощи не меньше, чем Колин в помощи Мэри, изменяют его отношение к миру. Моргенстерн подчеркивает важность игры – игра помогает решить все проблемы. «В “Таинственном саду” “плохие” или несчастные дети должны научиться играть для того, чтобы решить свои проблемы». Том обретает душевное равновесие через игру в полночном саду[368]. Так сама игра становится волшебным помощником.
Английский загородный дом – «идеальное» место для временного сиротства. Героиню книги Мэри Стюарт «Маленькая метла» (1971) отправляют в деревню к двоюродной бабушке Шарлотте. Конечно, это не настоящее сиротство, но в тот момент героиня книги Мэри воспринимает свою ситуацию именно
