Я прильнул к экрану, пытаясь рассмотреть часы на запястье Марины. На сей раз меня интересовали цифры. Если у нее тоже по нулям, можно уже не спешить – все кончено. Но если там хоть какие-то другие цифры присутствуют…
Есть!
Неужели мне хоть в чем-то повезло?!
Если моя догадка верна, то эти хитрые часы показывают пульс человека, на руку которого они надеты. У мертвого Богута пульса, естественно, нет, поэтому и «ноль». Но у Марины на циферблате «пятерка»!..
Я пробежал взглядом по мониторам, старательно рассматривая каждый. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы воссоздать модель гостиницы в собственной голове и прикинуть, где находится комната с пленницами. Хорошей подсказкой стал крохотный экран в углу, на котором была дверь с номером «пятьдесят восемь».
Наверняка там-то я и найду моих несчастных девочек.
Солдаты, меж тем, уже медленно поднимались по лестницам. Они наслышаны были о старине Мамонте и потому, несмотря на колоссальный численный перевес, на рожон не лезли.
Никто ведь не хочет умирать, даже ради общего блага.
Ну, кроме Богута.
Когда первые смельчаки поднялись на мой этаж, я понял, что медлить больше нельзя.
И первым делом выключил свет, погрузив всю гостиницу во мрак.
Бледный худосочный джентльмен в нежно-голубой сорочке и темно-синих брюках сидел за столом в позе прилежного ученика – ноги согнуты, спина прямая, ладони лежат на коленях. Перед джентльменом был огромный монитор, на который он смотрел, казалось, совершенно равнодушно.
Однако когда экран стал черным, физиономию Бледного перекосила гримаса раздражения. Правда, он живо собрался и стер эмоции с лица, но факт оставался фактом: случившееся немало его разозлило.
Пожевав нижнюю губу, Бледный сухо поинтересовался:
– Проблемы ведь не на нашей стороне, Искин?
– Нет, сэр, – монотонно отозвался искусственный интеллект.
– В такие моменты я искренне жалею, что нахожусь в сотне километров от места событий, – признался Бледный.
Искин молчал. Вопросов хозяин не озвучивал, а значит, ответов не ждал.
– Посчитай мне вероятность выживания, – подумав немного, сказал джентльмен.
– Десять процентов, сэр, – тут же ответил Искин.
– Много, – задумчиво пробормотал Бледный.
Он снова взялся за нижнюю губу – признак крайней задумчивости.
– Отправь сообщение Харту, – наконец произнес джентльмен. – Напиши «Сэм, ЭВ, жив».
– Как пометить, сэр?
– От мистера Гопкинса, – не задумываясь, ответил Бледный.
После небольшой паузы Искин сообщил:
– Сообщение доставлено адресату.
Джентльмен закрыл глаза и веско кивнул.
Теперь оставалось только ждать.
Эпилог
Лохматый бродяга в потертой куртке с поднятым воротом, черной бейсболке и в черных же солнцезащитных очках с поцарапанными стеклами стоял у витрины магазина и смотрел на экран огромного телевизора, низкая цена которого должна была завлечь народ на проходящую внутри распродажу. Духота в Ларедо царила страшная, и одетый не по погоде мужчина явно изнывал в своем наряде, однако, судя по всему, даже не помышлял о том, чтобы расстегнуть или вовсе снять куртку. Видимо, слишком увлечен был выпуском новостей, который транслировался по уцененному телевизору. И хотя слышать голос диктора через толстенное стекло мужчина не мог, картинку и бегущую строку внизу экрана он видел прекрасно.
На фото в правом верхнем углу был запечатлен накачанный негр, ничком лежащий на проселочной дороге. Разглядеть его физиономию не представлялось возможным, однако бродяга в потертой куртке и так знал, кем был этот парень.
Его единственным другом.
Вчера бездомный уже наблюдал выступление агента Паттерсона, который, как сообщалось, попал в аварию в тот самый день, когда погиб капитан
