– Теперь что внутри, то и снаружи, – злорадствовала Китти.
– Забавно, я ведь Эсти себе всегда именно такой и представлял, – отозвался Кай, и Фрэя согнулась пополам от хохота.
Да и многие из нас тоже. Что поделаешь, Эсти сама сделала свой выбор. Но это было уморительно.
Эсти же продолжала выражать свое недовольство, то взмахивая крыльями, словно пытаясь стряхнуть их с себя, то притоптывая ногой, вздыхала и возмущенно окидывала всех окружавших ее вокруг залпом ругательств и возмущений.
Тот парень, что был обращен горгульей, стоял в двух шагах от нее и внимательно изучал случившиеся с девушкой метаморфозы. Когда Эсти это заметила и сурово посмотрела на него, парень улыбнулся. А если учесть, что улыбнулась горгулья, со стороны это выглядело как самая смешная комедия в мире.
Эсти что-то буркнула себе под нос, отсюда было не услышать, но потом попыталась сложить свои руки-крылья у себя на груди. Забыла, видимо, что уже не человек, отчего ее попытки вызвали очередной шквал хохота.
Парень-горгулья тоже посмеялся, но, поскольку у него теперь был рык горгульи, прозвучало это зловеще. Ох, я начинаю понимать, почему Хэллоуин это в первую очередь веселье.
Из центра толпы полезли замотанные повязками мумии, заставив расступиться всех остальных. Вид у них был устрашающий, хоть ребята и пытались все еще вести себя, как обычные студенты. Один, завидев ссохшееся лицо друга, попытался рассмеяться, но поскольку сам был мумией, смог только что-то прокряхтеть.
На оборотней оскалились парочка вампиров, и в момент, когда один из кровососов решил показать свою силу, его внезапно задело огромное фиолетовое крыло, припечатав к полу. Скелетоподоное существо выглядело жутковато.
– Это африты! – Пояснил Лэнс нашей команде.
Да, выглядели они не очень.
– Что против них? – Спросил тут же Кай.
– Огонь.
– Гарпии?
– С ними по ходу разберемся, – отмахнулся Лэнс. – Смотрите! Ведьмы полетели!
И правда, стоило только отвлечься, как на своих метлах в разные стороны разлетелись скрюченные старухи, принявшись злобно хохотать в классическом понимании ведьменского смеха и потешаться друг над другом.
– Разве на метле летать просто? – Спросила Эни.
Какой-то студент сзади внезапно резко подался вперед и пнул Эни в спину, а поскольку сидели мы все очень кучно, девушке ничего не оставалось кроме как плюхнуться на Лэнса. Тот по инерции поймал ее и смущенно улыбнулся.
– Извини, – Эни покраснела.
– Да ничего, – спрятал взгляд Лэнс, а потом внезапно уже на них двоих приземлился неизвестно откуда взявшийся Фрэдди, и мы начали хохотать.
Толпа буйствовала!
Пока обращение продолжалось, те, кто уже походил на нечисть, принялись мериться силой. Двое оборотней сцепились, словно два злобных волка. Выглядело это, конечно, и страшно, и завораживающе. Особенно забавно получилось, когда профессор Шринк, чтобы разнять этих двоих, вдруг воскликнул: «Фу! Нельзя!». Оборотни огрызнулись, но быстро перестали.
Внезапно толпа взорвалась таким громким хохотом, что последние, кто еще не стоял на ногах, быстро вскочили со своих мест. Все дело было в вампире, который начал аккуратно подкрадываться к своей жертве. Видимо, решил отточить навыки, однако жертвой его почему-то стала горгулья.
Когда вампир выпрыгнул вперед, обхватил каменное изваяние и попытался впиться в шею монстра, горгулья даже не шелохнулась, не обратив ровным счетом никакого внимания на своего предположительного обидчика. А вампир все пытался, скалился, вгрызался со всей силой в шею противника.
Когда, наконец, парень, что был горгульей, заметил на своей шее кровососа, он медленно повернул свою голову и безразлично посмотрел на своего горе-обидчика. Вампир подустал, оттого принялся просто колотить горгулью, пытаясь нанести хоть какой-то урон. Заметив, что на него обратили внимание, вампир оскалился, продемонстрировал свои длинные клыки, а потом получил подзатыльник размашистым крылом горгульи и неуклюже шлепнулся на пол.
Зал почему-то зааплодировал, как будто это было частью представления.
Мы уже животы надорвали от смеха, а самое смешное еще предстояло. Движение на сцене внезапно стало вызывать интерес. Нежить внезапно на что-то оборачивалась, что-то пока нам невидимое и начинала хохотать.
Мумии, по-прежнему, смеялись, как будто у них случился сердечный приступ, смех оборотней походил на лай, а горгульи запугивали своим рычанием. Гарпии смеялись с присвистом, а приведения загробным эхом отдавались в стенах зала.
