Когда мы вошли в дом, Дейл почти жалостливо покачал головой.
— Эти молодые люди — и сама Оливия — не ведают, что на нее охотится порожденное адом зло!
Оливию мы нашли сидящей на постели. Она весело поздоровалась с нами и показалась нам немного окрепшей.
— Прошлой ночью были кошмары? — спросил доктор Дейл вместо приветствия.
Она с улыбкой покачала головой.
— Нет, мне даже ничего не снилось. Только раз мне приснился собачий вой, но лишь на мгновение.
Однако я бы хотела, доктор, — продолжала она, — чтобы вы унесли эти увядшие ветви, которые вы разложили по всей комнате. Они пахнут точно как чеснок. Запах такой отталкивающий, что я собиралась сама их убрать.
Лицо доктора Дейла мгновенно посуровело.
— И не думайте их убирать! — предупредил он. — Вы не воспринимаете мои советы достаточно серьезно, мисс Оливия. В вашем случае эти ветви имеют сильный терапевтический эффект и должны остаться на месте.
— Конечно, они останутся, если вы так хотите, — мягко сказала Оливия. — Я действительно не знаю, почему мне так не нравится их запах.
Дейл осмотрел две ранки на ее горле.
— Немного зажили, — сказал он. — Ну, скоро и вовсе пропадут, если все пойдет хорошо.
— Они мне не мешают и на самом деле не болят, — улыбнулась Оливия.
— И все-таки, чем скорее ваши ранки заживут, тем лучше, — сказал доктор Дейл. — Завтра я снова навещу вас, мисс Оливия, и надеюсь найти вас в добром здравии. Это приказ.
Стоило нам выйти за дверь, как доктор Дейл сразу сменил свой легкомысленный тон.
— Что бы ни случилось, Оливия не должна снимать с дверей и окон ветви чеснока, — сказал он Джеймсу Ралтону. — Присматривайте за этим.
— Но она сказала, что не станет… — начал Ралтон.
Доктор Дейл покачал головой.
— Она сказала так с лучшими намерениями, однако воля жертв часто бывает подчинена воле вампиров. Нельзя давать ей никакого шанса сделать нечто подобное.
— Эдвард Хармон будет присматривать за Оливией сегодня ночью, — сказал Ралтон. — Я передам ему ваши слова.
— Мы вернемся вечером или завтра утром, — прощаясь, сказал Ралтону доктор Дейл. — Не забывайте соблюдать все меры предосторожности.
Мы выехали из поместья Ралтона, и доктор Хендерсон повернул на север. Мы миновали несколько прекрасных поместий, затем снова свернули с дороги и проехали по землям небольшой усадьбы к красивому и просторному георгианскому кирпичному дому — резиденции миссис Беатрис Уилси.
Миссис Уилси согласилась принять нас с Дейлом, едва услышав, что с нами доктор Хендерсон. Она показалась мне довольно разговорчивой особой, но на лице ее застыло беспокойство.
— Доктор Дейл приехал проконсультировать нас в связи со случаем Оливии Ралтон, — объяснил Хендерсон. — Как вы сказали, Алис, судя по всему, страдает похожей болезнью, и я подумал, что вы можете воспользоваться его услугами.
— Буду очень рада, — сказала миссис Уилси. — Я ужасно беспокоюсь о состоянии Алис — она все слабеет и слабеет, но решительно запрещает мне обратиться к врачу.
— В самом деле? — воскликнул Дейл. — Почему она отказывается от врача?
— Я-то уж точно не знаю, — ответила миссис Уилси. — Я сказала ей, что она становится все слабее и теряет кровь, а она утверждает, что с ней все в порядке. Я уверена, что она очень разозлится на меня из-за вашего визита, но в конце концов, я ее мать и должна о ней заботиться.
— Мисс Алис наверху? — спросил Дейл. — Мы можем ее увидеть?
— Я пойду первой, — сказала миссис Уилси. — Она, вероятно, устроит сцену.
Миссис Уилси вышла и через несколько минут вернулась с раскрасневшимся лицом.
— Алис очень сердилась, но я настояла, — сказала она. — Мы сейчас поднимемся, доктор.
Мы поднялись наверх и вошли в обитый шелком и весьма кокетливый будуар. На шезлонге лежала в пеньюаре девушка с такими же, как у миссис Уитли, светлыми волосами и голубыми глазами.
Она была поразительно бледна и бескровна и смотрела на нас злым и одновременно испуганным взглядом.
— Мисс Уилси, простите, что вторгаемся к вам. Мы хотим лишь вам помочь, — сказал доктор Дейл.
— Но мне не нужна помощь! — с горячностью воскликнула Алис. — Говорю вам, со мной все в порядке.
— Алис, любому понятно, что это не так, — упрекнула ее мать. — Ты становишься все слабее, и ты это знаешь.
— Ваша мать права, — сказал Дейл. — Вполне очевидно, что вы очень больны. Почему вы не решаетесь это признать?
— Тут нечего признавать, — в отчаянии возразила девушка. — Я чувствую себя хорошо, что бы вы ни говорили.
— Скажите, мисс Уилси, — спросил доктор Дейл, — вас в последнее время не беспокоят дурные сны?
