предела (см. Втор. 24:6, Мф. 22:44, 1 Тим. 4:13). Выбор из двух значений в этом месте можно сделать на основании учения Церкви, которая в своих песнопениях называет Матерь Бога-Слова «девство и рождество сочетавшею» (Акафист Пресвятой Богородице. Икос VIII), «в рождестве сохранившею девство» (Тропарь праздника Успения Пресвятой Богородицы), «столпом девства» (Акафист Пресвятой Богородице. Икос X), «неискусобрачною» (Стихира на стиховне праздника Благовещения), которая пребыла Девою не только до рождества, но и в рождестве и по рождестве. Прп. Иоанн Дамаскин пишет: «О блаженнейшая и непорочнейшая чета, Иоаким и Анна! От плода чрева вашего мы познаём вас, как негде сказал Господь: от плодов их познаете их. Вы проводили жизнь богоугодную и достойную Рожденной вами. Пожив целомудренно и праведно, вы произвели на свет украшение девства: прежде рождества Деву, в рождестве Деву, и по рождестве Деву — единую и по уму, и по душе, и по телу приснодевственную» (Слово на Рождество Пресвятой Богородицы)[147]. Такое толкование не вступает в противоречие со словом «первенец», потому что первородного сына всегда можно так назвать, несмотря на то, были ли после него другие сыны, или нет (Исх. 13:2).
Еще одним примером могут служить три паремии, которые читаются на вечерне праздника Благовещения Пресвятой Богородицы и прочих богородичных праздников: 1) сон Иакова о лестнице, восходящей от земли до неба (Быт. 28:10–17); 2) видение пророком иерусалимского святилища с закрытыми вратами, через которые никто, кроме князя, не может пройти (Иез. 43:27–44:4); 3) «Премудрость построила себе дом» (Прит. 9:1-11).
Все эти ветхозаветные тексты следует понимать как пророчества о воплощении Господа нашего Иисуса Христа от Девы. Пресвятая Дева Мария — лестница Иакова, давшая плоть Богу воплощенному, вошедшему в наш человеческий мир. Пресвятая Дева Мария — врата затворенные; Она, единственная из женщин, зачала в девстве и пребывала Непорочной. Пресвятая Дева Мария — тот Дом, в Который вселился Христос, «Божия Премудрость» (1 Кор. 1:24)[148].
2.7.
Православная герменевтика утверждает, что библейский текст имеет несколько смысловых уровней. Это подразумевает возможность обнаружения в любом тексте Писания не только очевидного «буквального» смысла, но также и нескольких более глубоких семантических уровней, выявление которых требует целенаправленного усилия со стороны толкователя[149].
В Беседе на 46-й псалом свт. Иоанн Златоуст подчеркивал:
Иное в Писании должно понимать так, как говорится, а иное в смысле переносном; иное же в двояком смысле, чувственном и духовном (Беседы на псалмы. XLVI. 1)[150].
Точно так же прп. Иоанн Кассиан Римлянин указывал, что экзегеза Библии «разделяется на две части: на историческое (буквальное) толкование Священное Писания и духовное (таинственное) понимание» (Собеседование. XIV. 8)[151].
Прп. Максим Исповедник писал:
Телом всего Священного Писания, Ветхого и Нового Заветов, служит историческая буквальность его, душой же — смысл написанного… Как человек смертен по своей видимой части, а по невидимой бессмертен, так и Священное Писание, с одной стороны, обладает преходящей явленностью буквы, а с другой — содержит сокрытый в ней дух, бытие которого непреходяще и который составляет истинный предмет созерцания (Мистагогия. VI)[152].
Он же говорил о двух видах, в которых Писание являет себя людям:
первом — «простом и общедоступном, видеть который могут многие»; втором — «более сокрытом и доступном лишь для не-многих, т. е. для тех, кто, подобно Петру, Иакову и Иоанну, уже стали святыми апостолами, пред которыми Господь преобразился в славу, побеждающую чувство» (Главы о богословии и домостроительстве воплощения Сына Божия. I. 97)[153].
Отсюда следует, что православная герменевтика видит в Священном Писании следующие смысловые уровни:
1. Буквальный.
2. Небуквальный, или духовный.
В зависимости от того, какой уровень библейского текста рассматривается, используются разные экзегетические методы.
В ряде случаев для уяснения различных оттенков смысла возможно истолкование одного фрагмента разными методами, но при этом важно помнить,
