говорят от своего лица, но часто приводят речи других людей, толкователю необходимо понять — кто именно говорит в этом отрывке. Эти знания необходимы для правильного анализа мыслей, изложенных в рассматриваемом отрывке, и для определения ценности этих слов, чтобы ложные мысли (например, злых духов и нечестивых людей) не принять за мысли источника истины — Духа Божия.
Положение, звание, образование, степень духовного развития, близость к автору, пол, возраст, национальность адресата и многое другое — всё это влияло на написание священных книг и на форму выражения мыслей (1 Кор. 3:1–2; Евр. 5:11).
О личности того, кто говорит, можно узнать, во-первых, из указания самого писателя. Так, в начале книги пророка Исаии (1:2) ясно указывается, что говорит Сам Господь (1:2-31). Также и в Евангелиях везде указано, где говорит Господь, где Его ученики, где книжники, фарисеи, саддукеи или кто-то другой[378].
Во-вторых — из состава речи, где, по словам и свойствам речи, можно узнать того, кто говорит. Например, из состава речи Быт. 16:7-13 видно, что Ангел, беседовавший в пустыне с Агарью, был не сотворенный Ангел, но Ангел Великого Совета или Сын Божий. Он от Себя Самого обещает ей умножение потомства (Быт. 16:10), и притом прямо называется Господом (Быт. 16:13).
В-третьих — из сопоставления нескольких параллельных по содержанию текстов, где указывается на лицо, которое говорит в исследуемом отрывке. Например, Послание к Евреям (2:11–13), говоря о тайне Боговоплощения, приводит изречения пророка Давида и пророка Исаии. Сравнение текстов позволяет увидеть, что Давид и Исаия говорили от лица Мессии (Пс. 21:23, 17:3; Ис. 8:17–18). Сравнить тексты можно, используя Библию с указателем параллельных мест.
Если же всё-таки трудно узнать личность говорящего, особенно там, где эти личности часто меняются, тогда, во-первых, нужно считать, что это и есть сам писатель, если, конечно, нет явных признаков, что он говорит не от своего лица. Во-вторых, нужно считать всякое лицо говорящим до того момента, пока не появятся признаки, что писатель излагает мысли другого лица. Признаками этого могут быть: опровержение предложенной мысли, указание на другое лицо и т. п. Примеры можно увидеть в псалмах (например, Пс. 13:1), Песни Песней (в 5:1 говорит юноша, а в 5:2 — девушка) и пророческих книгах.
Кроме писателя объясняемой книги и говорящих в ней лиц экзегет должен знать и тех, для кого написана книга или какой-либо ее отрывок. Это знание способствует пониманию духа всей книги, и мыслей, и даже отдельных выражений. Зная, например, о том, что послание св. ап. Петра предназначалось для рассеянных в Понте, Галатии, Каппадокии, Асии и Вифинии пришельцев, которые за живое исповедание Иисуса Христа подвергались гонениям, легче понять суть увещаний к перенесению бедствий и скорбей (1 Пет. 1:1–7).
Обетования и повеления обычно адресованы или ветхозаветным верующим, или верующим Нового Завета. То, что адресовано новозаветным верующим, в большинстве своем относится и к современным христианам. Относятся также к современным христианам и некоторые ветхозаветные обетования и повеления, в зависимости от контекста и содержания.
Сведения же о лицах, для которых первоначально предназначена книга или к которым относится определенный отрывок, можно собрать, во-первых, из указаний самих писателей (например, Лк. 1:3, Рим. 1:7).
Во-вторых — из других книг Священного Писания. На-пример, из слов Господа: «сбывается над ними пророчество Исаии, которое говорит: слухом услышите — и не уразумеете: и глазами смотреть будете — и не увидите, ибо огрубело сердце людей сих и ушами с трудом слышите, и глаза свои сомкнули, и не уразумеют сердцем, и да не обратятся, и чтобы Я исцелил их» (Мф. 13:14–15), можно видеть, что ожесточение иудеев, о котором говорит Исаия (Ис. 6:9-10), полностью исполнилось на иудеях, живших во время явления Христа.
Наблюдая над адресатом речи, надо попытаться понять, с какой точки зрения пишет библейский автор. Они иногда писали как вестники Божии (ноуменологически, т. е. с точки зрения Господа), особенно в тех случаях, когда речь идет о вопросах нравственности, но в повествовательных отрывках они часто описывали окружающий мир с точки зрения человеческой (так, как происходящее видится наблюдателю — феноменологически)[379]. Умение различать, желал ли автор быть понятым как непосредственный глашатай Божий, или говорил с точки зрения человека, очень важно для точного понимания значения сообщения.
Например, псалмопевец Давид, движимый Духом Божиим, создает псалмы на основе обстоятельств собственной жизни. Но очень часто конкретные ситуации перемежаются у него с пророческими прозрениями о Новозаветной Церкви и Сыне Божием. Например, в Пс. 17:21,44, по свидетельству Евр. 2:13, говорится об Иисусе Христе (см. также Пс. 8:21,44). Такое же сочетание непосредственного повода и устремленности в будущее встречается и в книгах ветхозаветных пророков.
Сведения о причине можно получить, во-первых, из указания самих писателей на обстоятельства, побудившие их к написанию текста или произнесению речи. Например, св. ев. Лука говорит, что он рассудил описать для Феофила учение и деяния Иисуса Христа, так как «многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях» (Лк. 1:1).
Во-вторых, из содержания книги. Так, из Послания к Галатам видно, что побуждением к написанию его были хитрости лжеапостолов, возмутивших
