– Я хочу к папеньке, – всхлипнуло несчастное юное создание и вернулась на койку, вытирая вернувшиеся слезы.
– А поесть? – удивился Кузнечик. – Лапа, тебе надо…
– Ничего мне не надо, я папеньку видеть хотела, – ответила девушка и снова спрятала лицо в мокрой подушке.
Самель, появившийся с подносом после Кузнечика и шумно вздыхавший у открытого окошка так и не смог добиться от своей любимицы внимания. Великан сокрушенно покачал головой, составил на крышку, закрывавшее окошко то, что принес, и оставил Тину наедине с ее переживаниями. Девушка посмотрела на окошко, теперь ей стало стыдно и перед коком. Добрый дядюшка Самель старался, а ей кусок в горло не лез, даже из вежливости. Тина еще не помнила, чтобы в жизни ей было так тоскливо, как сейчас.
– Все из-за этого Литина, – проворчала мадемуазель Лоет. – Чтоб ему пропасть.
А уже через минуту Тина испуганно просила Всевышнего не слушать ее. Лаифа, Ржавый, море – ее желанию было так легко воплотиться!
– Не хочу, – замотала головой мадемуазель Лоет, рывком садясь на койке. – Не надо!
– Чего не надо? – услышала она и обернулась к двери.
На нее смотрел Альен Литин, живой и невредимый. Молодой человек смотрел на нее внимательным взглядом и хмурился.
– Ты плакала, – заметил он.
– Вот еще, – фыркнула Тина, пряча покрасневшие глаза.
– А я принес тебе пирожные, ореховые, – с улыбкой произнес Альен. – Ты любишь ореховые пирожные? У них тут примечательная кондитерская, даже не ожидал.
Волна необоснованного возмущения сменила всю прежнюю тоску столь неожиданно. Она тут страдает, переживает за него, а он… он по кондитерским ходит?!
– Тина, – позвал ее Альен, – мне было скучно без тебя. Поужинаешь со мной?
– Как? – спросила мадемуазель Лоет, рассматривая дверь.
– Очень просто, – подмигнул Литин. – Только сначала забери пирожные, руки занимают.
Заинтригованная девушка подошла к двери, забрала красивую коробочку, перевязанную красной лентой.
– Никуда не уходи, я скоро вернусь, – сказал он Тине, усмехнувшейся на его просьбу, и исчез.
Мадемуазель Лоет высунула голову в окошко, пытаясь увидеть, куда направился ее «опекун». Только сейчас до нее дошло, что исчезла еда, принесенная до этого Самелем, а она даже не заметила, как кто-то подходил к дверям. Ждать оказалось недолго. Вскоре вернулся Альен, ведя за собой Самеля, несшего новый поднос. Великан с невозмутимым видом остановился за спиной Литина. Тот снял с руки кока небольшую скатерть и велел Тине накрыть ею стол, после передал блюдо, накрытое крышкой, столовые приборы и вазу с фруктами. После накрыл салфеткой свой импровизированный стол, состоявший из откинутой крышки, закрывавшей окно в двери, поставил свою тарелку, взял вилку с ножом и втянул носом запах.
– Невероятно аппетитно пахнет, господин Самель, – отметил он.
– Это что, вы не пробовали то, что я готовлю на кухне, господин Литин, – ответил великан, с обожанием глядя на молодого человека. – Не буду вам мешать.
Кок незаметно подмигнул и удалился, оставив Альена и Тину наедине. Однако через несколько шагов обернулся и умиленно вздохнул. Маленький ангел будет есть, и уже за одно это Самель полюбил сына того, к кому когда-то относился с неприязнью. Еще раз вздохнув, великан хмыкнул своим мыслям и окончательно ушел.
– За тебя, – провозгласил Альен, поднимая вилку, наполненную гарниром. – За неимением вина.
Тина присела на стул и скромно потупилась. Она совершенно терялась в присутствии молодого человека, и чем дальше, тем больше. Особенно, когда он был вот такой… и снова у мадемуазель Лоет не нашлось определения для Литина.
– Ты не поддержишь мой тост? – чуть вздернул брови Альен в притворном изумлении.
– За вас, – тихо ответила девушка, поднимая свою вилку.
Молодой человек отправил вилку в рот, задумчиво пожевал, наблюдая, как Тина ест, удовлетворенно улыбнулся и снова подцепил гарнир.
– Мне тут подумалось, – произнес Альен, – если я обращаюсь к тебе на «ты», почему бы тебе не перестать мне выкать?
– Хорошо, – согласилась девушка, рассеяно ковыряясь вилкой в своей тарелке.
– Тогда за это стоит… съесть еще вилочку этого удивительно вкусного блюда. Тина, я тебя жду.
Мадемуазель Лоет спрятала улыбку и отсалютовала полной вилкой. В третий раз они подняли вилки за успех мероприятия, в четвертый за здоровье славного капитана Лоета, а дальше Тина поняла, что голодна настолько, что тостов больше не потребовалось. Когда снова появился Самель, неся чашку с ароматным чаем для своей любимицы и бокал вина для молодого человека, тарелки оказались пусты, и великан едва не прослезился, несильно хлопнув Альена по плечу. Литин вскинул руку, упираясь в косяк двери ладонью, чтобы удержаться на ногах от неожиданного проявления дружеских чувств кока. Самель виновато посмотрел на него, но встретил только добродушную улыбку.
