– Открывай пирожные, я хочу знать, угадал ли я, – попросил Альен, когда великан снова ушел.
– Только если вы… ты попробуешь со мной, – потребовала ответ Тина.
– С удовольствием, – не стал спорить молодой человек.
Девушка потянула красную ленточку за концы, откинула крышку и достала одно из пирожных, лежавшее в бумажной корзиночке с резными краями. Альен протянул в окошко ладонь, но прежде, чем Тина положила на нее пирожное, мягко сжал ее запястье.
– Мне тебя не хватало, – сказал он, не сводя с лица мадемуазель Лоет серьезного взгляда.
– Правда? – вскинула на него глаза Тина. – И ты не сердишься на меня за то, как я вела себя сегодня?
– Твое упрямство было неразумным и неприятным, – признал молодой человек, поглаживая девичье запястье большим пальцем. – Тебе стоит извиниться перед отцом, он всего лишь оберегает тебя. Лаифа не то место, где стоит разгуливать девице, даже такой отчаянной, как ты. – Девушка потупилась и кивнула, уже сама зная, что была неправа. – Здесь торгуют людьми, а зная тебя… Кстати, что это еще за история с твоей продажей? Мне хотелось бы узнать и об этом твоем злоключении. Расскажи.
Тина на мгновение вспыхнула, отрицательно мотнула головой, но все же решилась и кивнула. Мужские пальцы еще раз скользнули по тыльной стороне ее ладони. Затем Альен, наконец, забрал пирожное, и отпустил мадемуазель Лоет. Она немного разочаровано вздохнула и вернулась на свое место.
– Все началось еще в Кайтене. Мы со Сверчком сбежали в порт, чтобы посмотреть выгрузку зверинца. Папенька жутко рассердился на меня, – начала свою историю Тина…
Вэйлр Лоет сидел в кабаке напротив Бонга, слушая его. Они уже опустошили половину заказанной бутылки, и благостное настроение наполняло тело вместе с теплом от выпитого вина. Бонг, по своему обыкновению, довольствовался овощами и зеленью, Вэй с наслаждением ел мясо, время от времени поглядывая на посетителей кабака.
В отличие от острова, местная публика сильно поменялась. Прежних представителей практически не было, их сменили более молодые и горячие головы. Женщины, прогуливающиеся между столов, так же давно сменили тех разудалых красоток, которых знал Лоет. Воспоминания ненадолго отвлекли бывшего пирата от беседы. Бонг замолчал, видя, что его друг сейчас далеко, и понимающе улыбнулся.
Вэй вернулся лет на тридцать назад. Тогда за стойкой этого кабака стоял папаша Лебо, отец нынешнего владельца. Папаша Лебо был скупердяем, каких не видывал свет. Без денег у него невозможно было выпросить даже черствой корки хлеба. И если кто-то был возмущен этим фактом, то появлялись братья-близнецы Олер и Толь, получившие почти одинаковые прозвища: Молот и Кувалда. Огромные, похожие сложением на Самеля, с бородами, заплетенными в косу с неизменным кокетливым бантиком на конце. Они лупили своими кулаками, не вступая в долгие препирательства, вышибая дух из возмущенных одним ударом. Папаша Лебо обожал их, и они платили ему собачьей преданностью.
При кабаке имелся дом увеселений, и когда душное нутро заполнялось моряками, девки, кто остался не удел в борделе, выходили в зал. Они точно так же, как и нынешние женщины, бродили между столиками, усаживались на колени к мужчинам, соблазняли, просили заказать им выпить. Зачастую, получив свой заказ, девицы испарялись, возвращая папаше Лебо выпивку. Папаша обожал своих девочек, девочки уважали папашу.
Была среди шлюх одна наиболее запомнившаяся Лоету. Нет, она запомнилась ему не по тому, как могла ублажить мужчину, он и не был никогда с ней. Длинная Мэл орудовала ножом, как иная швея иглой, и могла вспороть брюхо любому, кто не готов был считаться с ее «нет». Мэл могла за вечер обойти почти весь зал, принеся папаше Лебо немалую прибыль, приласкать каждого, обещая жаркую ночь, и уйти, так и не подпустив никого близко.
Как-то несколько пьяных скотов, посчитавших себя оскорбленными, подловили женщину, когда она покинула кабак и оказалась вне бдительного ока Кувалды и Молота. Вэй в тот день как раз зашел на Лаифу после не очень удачного рейда. Он был зол, он был трезв, и он желал исправить данное недоразумение. Те четверо мерзавцев стали ему подарков небес. Лоет не прошел мимо. Он влез в ту заварушку, и они вдвоем с Длинной Мэл сначала вырезали скотов, а потом вдвоем же и надрались у нее в комнате в борделе.
– Бесплатно! – ревела Мэл, как только кто-то пытался намекнуть, что ее гость задержался.
Заснули они на одной кровати, но даже и не подумали предаться утехами. Когда Лоет уходил утром, Мэл похлопала его по плечу и сказала:
– Вэй, здесь ты всегда найдешь приют.
И через год он вспомнил об этих словах, когда в драке получил ножом в живот. Единственным местом, где Лоет успел скрыться, был дом увеселений.
– Мэл! – прохрипел он, ползя по лестнице.
Удивительно, но женщина услышала. Она выгнала своего клиента, кинув управляющему собственные деньги взамен потерянных. После оттащила к себе раненого Вэя, прежде метнув нож в первого же головореза, сунувшего нос в двери борделя. Он так и упал навзничь с рукоятью, торчавшей из горла. Затем сама выхаживала, пока Лоет не смог подняться на ноги и уйти. А когда мужчина вернулся на Лаифу еще через полгода, узнал, что Мэл зарезал один из клиентов ее же собственным ножом. Кто это был, Вэйлр так и не смог узнать, сколько он не искал, стремясь поквитаться за смерть своей подруги.
