— Что со мной будет? — не выдержав, спросила у него.
Отвела взгляд, уставившись на золотого коршуна на его черном плече. Затем принялась рассматривать свои руки. Руки как руки, ничего нового!.. Дернулась, потому что он неожиданно прикоснулся к моему лицу.
Этого мне совершенно не надо! Попыталась отстраниться, но…
— Стой! — приказал он таким тоном, что я послушалась. — И не дергайся.
Этим утром, когда мы с бабушкой собирались позавтракать в свое удовольствие, я разбирала письма, смотрела на четкий, военный почерк и герб с головой орла, и в голову закралась странная мысль, что я ему нравлюсь. Вот так, приглянулась, заинтересовала этерийского лиора, надо же!.. А еще я подумала, что он и в самом деле собирается за мной ухаживать — дарить цветы, говорить комплименты, — чтобы произвести на меня самое приятное впечатление.
Промелькнула и погибла, раздавленная доводами здравого смысла. Призвание этого человека — одним своим видом внушать ужас и сеять панику, и это неплохо у него выходило! Если бы он хотел произвести на меня впечатление, то давным-давно бы отпустил домой, но вместо этого схватил меня за голову и… совершенно нелюбезно принялся ощупывать ссадину на лбу.
— Больно же! — попыталась я протестовать. — Сейчас же отпустите!..
Больно особо мне не было, но я не хотела, чтобы он ко мне прикасался. Только вот вырваться из его рук не получилось, а его молчание так и вовсе казалось куда более изматывающим, чем его пугающая близость.
— Ерунда, просто шишка! — добавила я, кусая губы. — У меня нет ни к кому никаких претензий! Ну почему же вы меня не слушаете?
Внезапно почувствовала, как меняются вокруг меня магические потоки, а из мужской ладони полилось тепло. Вчера, когда мы разговаривали с ним в саду — вернее, он пытался на меня давить, — я совершенно не обратила внимания на то, что он — маг, а ведь отец научил меня, как отличать носителей Дара!
— Так-то лучше! — наконец, произнес этериец вполне человеческим голосом.
Отпустил мой пострадавший лоб, а затем… Затем задал вопрос на другом языке. Я качнула головой, потому что оказалась совершенно к этому не готова. Но со мной опять что-то произошло — как и в тот раз, когда Робер задал вопрос на языке Уграра. Шестеренки и маховики, пусть и пострадавшие от жесткого приземления — лбом об землю! — в голове вновь пришли в движение.
Кажется, лиор Римерин спрашивал что-то о моих родителях.
— Тьесса эмдэ? — машинально переспросила у него. — Эмтере! Иэнто диче…
Хотела, чтобы он повторил свой вопрос, но он не стал, вместо этого улыбнулся. Едва заметно дернулись уголки губ, словно он уже получил все необходимые ответы. Отступил, и я вздохнула с облегчением.
— Ты знаешь, на каком языке я задал тебе вопрос? — поинтересовался у меня уже на привычном лургийском.
М-э-э… Вот так незадача! Тот, кто подарил мне способность говорить на языках этого мира, старательно разложив по «полочкам» в моей голове, почему-то забыл прикрепить к ним бирки с названиями. Я понятия не имела! К тому же, судя по пронзительному взгляду лиора Римерина, вопрос явно был с подвохом. Зря, ой как зря я не сделала вид, что ничего, ничегошеньки не поняла!
Лиор Римерин ждал ответа. Смотрел на меня внимательно, строго. Ну что же, врать я умела… Вернее, до этого момента у меня выходило довольно неплохо.
— Тут такая история вышла, — я решила напустить туману. — В детстве, когда мы с папой жили в Эзенфоре, какие-то дальние родственники был проездом в наших краях. — Робер успел мне многое рассказать о своей жизни, чтобы я не попала впросак. — У нас был небольшой симпатичный домик на краю города с видом на горы, и те родственники прожили почти целое лето. С языками у меня всегда было очень хорошо, вот и поднабралась слов! Но сейчас уже почти ничего не помню, буквально несколько фраз. Кармиша дээ…
— Значит, у Робера Хартена есть родственники в Бенгирии? — заинтересовался лиор Римерин.
Взглянул на лист бумаги, на котором писарь записывал мои путаные показания о том, как я совершенно случайно проделала дыру в стене и полезла на охраняемую территорию. Я захлопнула рот, потому что и этот вопрос показался мне крайне подозрительным. Пораскинув мозгами, вспомнила, что Бенгирия — одно из государств, на которое давно уже наползал «осьминог» Этерии, да так и не смог ее захватить. Бенгирия не только выстояла под ударами этерийской армии, но и не забывала болезненно «огрызаться» в ответ.
Кажется, я запуталась в собственных показаниях, едва начав их давать!
— А можно мне… адвоката? — спросила у этерийца тоскливо. — Ведь имею же я право хранить молчание? — Угу, потому что все сказанное будет использовано против меня в суде!
Только вот, судя по его взгляду, все права у меня разом вышли, вместо них остались одни лишь обязанности. Неожиданно он двинулся на меня, и я отшагнула — шаг, второй — и уперлась спиной в каменную стену. Плащ… Плащ я оставила на той стороне стены, потому что мешал лезть в дыру, поэтому сейчас через тонкую ткань платья чувствовала промозглый холод, идущий от кладки. Оглянулась затравленно, прикидывая, куда мне бежать и где искать спасения.
