К тому же была еще одна пропажа в доме Вестерброков — приходная книга, в которой экономка делала записи о приеме новых слуг. Если Мадлен и хотела утаить тот факт, что она как-то связана с дворецким-отравителем, то… Утаила, но две пропажи в доме Вестерброков наводили на определенные размышления.
— Да, поговорить с ней не помешает, — согласилась со мной бабушка. — Тридцать три несчастья от этой девицы! — Петра бросила быстрый взгляд на свою горничную. — Найди Хейко, затем расспросите ее хорошенько. И сейчас же прекрати рыдать! Я знаю, что ты ни в чем не виновата! Эти побрякушки не стоят твоих слез…
И я была с ней полностью согласна. Помогла бабушке надеть другое колье, после чего мы отправились в Красный Зал, крайне довольные друг другом. Меня не оставляло ощущение, что Петра понимает меня с полуслова, и это оказалось донельзя приятным ощущением. И отличное мое настроение не смог испортить даже роковой красавец и обманщик Бастен, одетый в светло-голубой камзол, который удивительно ему шел. Заметил нас, спускавшихся по мраморной лестнице в большой холл, и отсалютовал мне бокалом с красным вином.
Затем я увидела еще одного гостя, стоявшего возле дверей, ведущих в Красный Зал. Вокруг него уже успела собраться приличная толпа благожелательных слушателей. Отец тоже был среди них и смотрел на мужчину с крайне хмурым видом.
— Корнил Крауз, — склонилась к моему уху бабушка. — Постарел, чертяка, но когда-то он был чудо как хорош!
Я тоже смотрела на старшего Крауза во все глаза, потому что мне на миг показалось, что я где-то уже видела этого человека раньше! Высокий и массивный, но уже с начавшим расплываться телом, он почти на голову возвышался над Робером Хартеном. Седеющие длинные локоны спадали на золотой атлас дорогого камзола. На груди сверкал бриллиантовым светом здоровенный орден.
Мужчина стоял к нам вполоборота, и я разглядела его темные кустистые брови и большой, властный нос. Вид у Корнила Крауза был как раз под стать выражению его лица — казалось, он вовсе не слушал то, что говорили другие, а лишь снисходил, чтобы им внимать.
Тут заговорил мой отец, и старший Крауз сморщил свой аристократический нос. Губы сложились в презрительную ухмылку, а затем… Видимо, почувствовав, что на него смотрят, он повернулся и уставился на нас с бабушкой. На долю секунды Корнил Крауз показался мне похожим на шмеля — большие темные глаза навыкате смотрели на меня безразлично, но при этом он словно бы прикидывая, какую выгоду можно извлечь из наследницы Вестерброков.
Черт, черт!..
Я так и не смогла избавиться от чувства, что мы уже где-то с ним виделись и эта встреча не принесла мне ничего хорошего. В груди поселился противный холод, сердце закололо, да и ног я почти не чувствовала! Но, сколько бы ни старалась, мне так и не удалось выцарапать из сопротивляющейся памяти подробности нашей прошлой встречи. Тут бабушка хмыкнула, потому что на одной из ступенек я все-таки споткнулась. Каблуки новых туфелек соскользнули, и я судорожно дернулась, пытаясь ухватиться за мраморные перилла. Но если бы она меня не удержала, то, подозреваю, я бы кубарем скатилась к ногам Корнила Крауза.
— Прости! — сказала я Петре, когда та вернула мне утерянное равновесие. Глубоко вздохнула, пытаясь прийти в себя. Сердце все так же заполошно стучало. — Вообще-то, это я должна была тебя поддерживать, а вовсе не ты ловить свою внучку на скользких ступенях!
— Кто еще это сделает, если не твоя семья? — удивилась бабушка. — Твои родные — единственные, на кого ты всегда сможешь положиться. И ты можешь на меня рассчитывать до самой моей гробовой доски. Помни об этом, Кимми!
— Спасибо! — растроганно произнесла я.
Мне почему-то показалось, что в прозвучавших словах было куда больше, чем обещание поддержки. Словно Петра Вестерброк знала нечто, о чем я еще не догадывалась…
— А вот и стервятники! — бабушка неожиданно сменила тему. — Уже расправили крылья и летят к тебе, подхваченные ветром! — она кивнула на пробивающихся сквозь толпу трех молодых людей.
Те спешили к лестнице, явно вознамерившись встретить нас внизу. К троице Уго — Виллем — Ронни добавился еще один, темноволосый и чернявый, со слишком уж любезной улыбкой на смазливом лице. Я его знать не знала, но, кажется, он твердо вознамерился исправить эту оплошность.
Но они не успели.
Бастен Крауз, довольно невежливо растолкав гостей, первым встретил нас у подножия лестницы. Поклонился крайне галантно, затем, явив нам белозубую улыбку, протянул одну руку мне, а вторую — бабушке. Петра усмехнулась, я же, вспомнив об уговоре с отцом, улыбнулась Бастену вполне вежливо. Вздохнула украдкой — младший Крауз ничуть не изменился с того раза, когда твердил о своих серьезных намерениях. Он был все так же убийственно хорош и так же убийственно лжив!
— А где же золотой коршун, который разгонит эту крылатую стаю? — повысила голос бабушка, ничуть не смущаясь присутствия Бастена.
Тот поморщился, явно догадавшись, о ком идет речь.
— Лиор Римерин немного опаздывает, — произнесла я после легкой заминки, — но он обязательно будет на приеме. Чуть позже, после восьми!
— Обещаю, Кимми, тебе не придется скучать этим вечером, — с готовностью отозвался Бастен. — А коршуны Краузам никогда не были помехой — им ведь так легко свернуть шею!
