Я, конечно, понимаю откуда взять сразу столько грамотных и умных штабных работников, чуть не сказал «офицеров»? Сколько сейчас у нас в Красной Армии штабов? Десятки тысяч? Сотни? А сколько было хотя бы десять лет назад? В 10 раз меньше? В 100? Или в 1000? А сколько подготовленных, кадровых штабистов сгинуло в пламени войны? Столько же, сколько было до войны? Больше раза в два-три? Так, что, понимаю – кадровый голод, но! Да и из кого готовить таких штабистов, когда после хаоса 1910–1930-х просто умеющих читать нехватка. Окончивших полную среднюю школу пацанов никто – повторяю – никто! в строй сразу не кидает. Всех – на курсы младшего комсостава. Читать умеешь? Карту разумеешь? Пересказать произвольно только что прочитанную страницу можешь? Через три месяца будешь младлеем! Взводным, командиром расчёта, командиром танка. А там – как кривая выведет.
Так что этот, стандартный, план – прямо гениален.
Начштаба отбыл в бригаду готовить её к переправе на плацдарм. Переброска будет осуществляться этой ночью. А утром – наступление.
– А почему с этого плацдарма, – спросил я, – а не с этого?
Всё оказалось просто – там была переправа. Противник не мог её разбить слепым огнём и авианалётами. А на другом плацдарме переправу уже третий раз разбивают. Там на господствующей высоте каменная церковь, старая, с толстенными стенами, с колокольни которой их наблюдатель корректирует огонь артиллерии, разнося всё в хлам раз за разом. И колокольню эту никак не удаётся разбить. С закрытых позиций бить по ней бесполезно, а на прямой наводке немцы разбивают наши орудия быстрее, чем они успевают пристреляться к колокольне.
Поехал на плацдарм. Переправлялись по наплавному битому-перебитому мосту на ту сторону в сумерках, вместе с марширующими ротами 60-й армии.
ГАЗик мост выдержал. А танки выдержит? Но на западной стороне я увидел закопанный по башню танк КВ-1с. Если его выдержал, то и мои Т-34М выдержит. А Единороги – тем более.
КВ-1с был с его характерной скруглённой литой башней. Могут же отливать башни целиком! Могут!
Полазил по плацдарму, насквозь простреливаемому немцами. Снаряды падали редко и наобум. Беспокоящий огонь называется.
Плацдарм не маленький, но и не большой. Для ударной группировки хватит. А вот что хреново – что немец очень крепко сидел. Переоборудовал немец наши же оставленные позиции, понавтыкал везде бетонных коробок дотов. Бетонная стена, а не линия обороны. Блин, и где они умудряются столько бетона брать? У них что, в каждой дивизии по цементному заводику?
– Замучаешься ковырять его!
– А у нас как раз есть бетонобойные снаряды к стоседьмым, – хмыкнул Громозека.
– Точно! Не думаю, что немцы рассчитывали толщину бетона на такую мощь. Скорее всего – на три дюйма.
– А может, с запасом?
– Не думаю. Немец очень рационален. Так, дружище, давай связь с Берлогой.
Когда смогли достучаться до штаба, приказал начштабу взвод 107-х переправлять сразу. С наблюдателями от конструкторов. И подразделениями обеспечения.
Чтобы бетон бить, нужны дюбеля. Или победитовый бур. Не изобрели ещё? Ничего, мы уже тут!
Наступила тьма, но плацдарм бурлил, накачиваемый войсками.
– Обратно поедем? – спросил Громозека.
– Незачем. Ищи ночлег. Вздремнём, пока наши доберутся.
О внутреннем мире дюбеля
Боевая группа из двух самоходов с ЗиС-6, БРЭМа и взвода боевого охранения прибыла только к трем утра. Уже светало. Три грузовика привезли боекомплект самоходов, так как самоходы переправлялись пустые, перестраховочка. Лучше перебздеть, чем недобдеть! Дружненько, все вместе, быстренько их разгрузили и грузовики отправили обратно. Моя бригада окапывалась на восточном берегу, маскируясь.
В 4.30 артполки Воронежского фронта начали артподготовку. Лупили прилично, линия укреплений противника потонула в пыли и дыму. Там земля стремилась взлететь в облака. В 5.00 артиллерия перенесла огонь в глубь позиций противника. Бесшумно пошли в атаку танки 2-го танкового корпуса, в немом крике разевали рты цепи пехоты.
От грохота орудий я оглох, и довольно продолжительное время уши были как ватой забитые. Отвык я от грохота войны.
Проблемы начались сразу же. Бетонные коробки дотов оказались целы. Танки попали под обстрел неподавленных противотанковых орудий. Немецкая пехота текла ручейками блестящих касок из глубины обороны в полуосыпавшиеся окопы.
– Давай, ребят, разбейте эти бетонные коробки. Иначе мы тут застрянем, – махнул я командирам расчётов.
Самоходные орудия поползли вперёд. Всё же тяжеловато орудие ЗиС-6 для СУ-76. На твердом грунте – нормально, а на перепаханном плацдарме
