Малышева сказала:
– Лион, это уже не смешно.
В деревне Кстинино мы, сидя во дворе, наблюдали картину. Петух ходил во главе своей маленькой куриной семьи. Одна курица, толстая и кокетливая, явно была его фавориткой. Он находил зерно и отдавал ей.
Покорив свою возлюбленную, он вдруг воспылал к ней нежными чувствами и попытался овладеть ею. Курица почему-то воспротивилась и отказала. Петух, обиженный отказом, залетел в курятник, и через полминуты оттуда вылетела с криком взъерошенная курица. За ней летел наш герой, он настиг её посреди двора и на глазах у всех бурно поимел её. После чего гордо прошёлся мимо отказавшей ему фаворитки, взлетел на забор, сел на сапог и победно прокукарекал.
Мы все, кто наблюдал эту сцену, зааплодировали.
Уже шла вовсю перестройка, был, наверное, год 1987-й. Не то закрытие сезона, не то открытие сезона в ЦДЛ. В комнате за стеной готовились выйти к публике Роберт Рождественский, Белла Ахмадулина, директор ЦДЛ Владимир Носков, кто-то ещё, ну, и я тоже был приглашён для выступления. В комнату через трансляцию доносились звуки зала. Вот-вот должен был начаться концерт.
Вдруг слышим – в зале воцарилась мёртвая тишина. Мы поняли: что-то случилось. С Носковым побежали на сцену. Полный зал народу, а на сцене стоит совершенно голый молодой человек.
Зал в оцепенении. Я остановился за кулисами, а Носков двинулся дальше, схватил голого, кто-то ещё подбежал, и они вдвоём уволокли его за сцену.
У этого типа что-то ещё было написано на ягодицах, кажется «СП СССР».
Вызвали милицию.
Так этот человек протестовал против того, что его не приняли в Союз писателей.
А нам после этого надо было выходить на сцену. Я посоветовал Роберту Ивановичу, как пошутить.
Он вышел на сцену и сказал:
– Извините, что я в одежде.
Зал рухнул, раздались аплодисменты. Дальше всё прошло нормально.
Рассказывал Владимир Николаевич Лаптев, глава администрации Ногинска. Отдыхали ещё в советское время в Болгарии.
Пили коньяк «Солнечный берег» по 3 лева 50 стотинок. Кто-то сказал, что, если поехать в какой-то магазин, там этот коньяк по 3 лева 10 стотинок.
Наутро поехали. Ехали на двух автобусах, заблудились, где-то к полудню доехали. Действительно купили семь бутылок по 3 лева 10 стотинок.
На радостях одну бутылку распили. Пока искали место, пока распивали, последний автобус ушёл. Поехали на такси. Когда вернулись, подсчитали, коньяк оказался не по 3.50, а по 4.50. Поскольку было шесть бутылок, позвали соседей и в этот же вечер выпили все шесть бутылок.
На другое утро пошли покупать коньяк по 3 лева 50 стотинок.
Сидел как-то Юз Алешковский в ресторане Дома литераторов, обедал и матерился. В зал вошёл Борис Савельевич Ласкин, услышал, как Юз матерился, и громко и вальяжно стал произносить:
– Сидишь дома, работаешь, устанешь, приходишь в ЦДЛ, а тут сидит Алешковский и матерится.
Поддатый уже Алешковский тут же ответил:
– Фули ты такого сделал, что так устал?
Б.С. Ласкин рассказывал про актёрские оговорки.
Артист должен был сказать: «Ваш муж», а сказал: «Ваш мух».
На что актриса ответила: «Мох мух?»
Однажды Б.С. Ласкин выступал на военном корабле. Полный зал матросов. Ласкин читает – в зале ни звука, ни смешка, ни аплодисментов.
В конце – громовые аплодисменты, слова благодарности.
Ласкин у капитана спрашивает: «Но как же так, они же не смеялись?!»
Оказывается, перед самым концертом боцман сказал матросам: «И чтобы сидели тихо. Кто пикнет – убью!»
Году в 1980-м с Л. Лещенко я был на гастролях в Сочи. На пляже «Жемчужины» мой старый знакомый диктор Владимир У хин сказал мне:
– С тобой хочет познакомиться Юрий Николаев, ему тексты нужны для выступлений.
Юрий Николаев к тому времени уже был известный телеведущий «Утренней почты», а меня показывали всего один раз в «Вокруг смеха».
Володя подвёл ко мне Юру Николаева. Мы пожали друг другу руки. Я сказал:
– Мне ваше лицо очень знакомо. Где-то я вас видел?
Николаев сказал:
