— Вы все же полагаете, что русский царь наложит свою руку на оставшиеся новгородские владения?
— Он будет сущим дураком, если этого не сделает. Я бы непременно воспользовался ситуацией, представ в ореоле спасителя на белом коне.
— И вы так легко об этом рассуждаете?
— Земли населяемые русскими слишком велики чтобы их можно было вот так легко проглотить. Я не желаю подавиться. Так что, пускай забирает. Признаться, меня куда больше занимает именно Псков. Поэтому, как только мы с Николаем разорвем Новгород надвое, я сосредоточу все свои усилия на Саксонии. И как только выведу ее из игры, как и Данию с Новгородом, займусь Псковом. Без спешки. Обстоятельно. И неумолимо.
Признаться, Реншильд взирал на короля с большой долей удивления. Молодой, энергичный и чего уж там, подающий надежды талантливый юноша, обещал стать видным полководцем. Об этом кричал весь его облик и повадки. Вот только в последнее время, генерал стал замечать в нем какие-то странные изменения, несвойственные его прямолинейному характеру солдата. Он по прежнему всячески демонстрировал свою приверженность к походной армейской жизни. И в то же время, был несколько иным.
Карл не говорил всего даже своему ближайшему сподвижнику. Так, тот понятия не имел о начавшемся сношении между королем и польским провинциалом[2]. Тот сумел заронить в ум Карла рациональные зерна, обличив их в нужные слова. А еще, обещал содействие братьев ордена в уничтожении Пскова. Взамен он просил только об одном, если таковая возможность представится, передать Карпова в руки иезуитов живым. В качестве причины указывалось то, что тот пролил кровь слишком многих братьев ордена. И король обещал им эту малость.
Итак, орден должен был начать настраивать народ против Карпова, распространяя о нем всевозможные порочащие слухи. Люди всегда легко и бездоказательно верят во все дурное. В Пскове же воля народа достаточно сильна. И насколько знал Карл, ни Карпов, ни его любовница великая княгиня Трубецкая, не желали узурпировать власть и лишить людей голоса. Ну что же. За эту глупость они еще поплатятся.
А еще, провинциал брался попытаться подготовить в Пскове заговор, чтобы можно было нанести удар изнутри. Правда, тут он не давал никаких гарантий, потому как всем тайным операциям весьма успешно противодействовал цепной пес Карпова, Овечкин. И Карл был склонен с этим согласиться. Ему без особого труда удалось найти ренегатов среди новгородцев. С Псковом же он натолкнулся на непреступную стену. Но как видно, у иезуитов все же имелись свои ключики.
Вот и прекрасно. Остается только дать время поработать ржавчине. Хотя бы годик. А пока суд да дело ему есть чем заняться. До конца разберется с Новгородом. Потом принудит к миру курфюрста Саксонии, на выгодных Швеции условиях. А там и Псков дозреет.
Конечно все его существо восставало против подобного промедления и подхода. Все его прежние представления буквально кричали о том, что большая политика и влияние государства определяются на полях сражений. Но прошлый опыт общения с Карповым и Елизаветой, говорили ему о том, что идти против них с открытым забралом, не лучшая идея.
Глава 2
— Коротким, коли!
— Ху!
С шумный выдохом шеренга новобранцев выбросила вперед винтовки с прикрепленными тесаками, сверкнувшими на солнце отточенной сталью.
— Длинным, коли!
Десятник отдает команды задавая быстрый темп, так что и дух некогда перевести. Продолжается это уже почти полчаса. На пыльных лицах подчиненных пролегли борозды от скатывающихся капель пота. Кителя полевой формы подмышками и на спинах темнеют мокрыми пятнами.
Вот только приказы здесь лучше выполнять быстро, четко и своевременно. Иначе можно пожалеть о том, что вообще народился на свет и вот это издевательство покажется детской забавой. Поэтому солдаты стараются изо всех сил, вкладывая в каждый удар рвение и все умение какое только у них есть. А ведь это по сути только разминка.
Солдаты делают дружный шаг вперед припадая на левую ногу и выбрасывая винтовки в попытке достать воображаемого противника.
— Ху! — Вторят они своим движениям.
— Прикладом бей!
Подшаг. Винтовка описывает дугу и обрушивается на невидимого противника сверху и сбоку, туда где должно находиться основание шеи.
— Ху!
— Снова бей!
Выбросить винтовку вперед и вверх нанося удар затыльником приклада в голову.
— Ху!
— Сверху руби!
