Орудия появившиеся на вершине холма, для шведов несомненно оказались полой неожиданностью. А уж какой фурор произвела бомбардировка, так это и вовсе не передать словами. Первыми же несколькими выстрелами удалось сбить одно из орудий на валу и подорвать крюйт-камеру галеры.
Причем, подорвавшееся судно прихватило с сбой и еще одно. Бог весть, что там было с повреждениями, но галеру опрокинуло на борт, да так, что вновь в вертикальное положение она так и не вернулась. Вторую галеру так же удалось подорвать. На это потребовалось три выстрела.
В общей сложности полубатарея расстреляла всю соню снарядов, нанеся противнику значительные потери. Они конечно моги быть и более значимыми, если бы большинство шведских солдат не предпочло разбежаться.
Но грех жаловаться. Две галеры унитожены, третья серьезно повреждена и уж точно не годится даже для артиллерийской стрельбы. Пушки на валу либо разбиты, либо опрокинуты. Гарнизон редута рассеян. Путь по реке свободен. А большего им и не надо.
— Саня, ты своим строго накажи, чтобы не лютовали. Сам под нож ложись, но каждого, слышишь, каждого должно спеленать, да так, чтобы он паразит такой и сам себе вреда не причинил. И не забывайте про отвороты. Лучше вообще срывать одежду и оставлять с голым телом. Чай лето, не померзнут.
Пристукивая по бумаге с начерченным планом усадьбы боярина Борятского, требовательным тоном, закончил постановку задачи Кузьма. Ну, вообще- то, план захвата был полностью разработан Федором Сбруевым, командовавшего десятком силовиков.
Тот присутствовал тут же, не без ухмылки поглядывая на Редькина, которому предстояло участвовать в несвойственной лешакам операции. И с неподдельной радостью на Кузьму Платоновича, которого искренне почитал и уважал. Признаться, когда увидел его входящим на ночное подворье усадьбы Карпова, даже подумал о нечистой.
Ну да. А где же еще располагаться службе безопасности, как не дома у Ивана. Это же не государственная структура, а его личная. Пусть и пробавляется все больше интересами государственными. Но тут уж ничего не поделаешь, коли боярин себя накрепко связал с Псковом.
— Да помню я все, Кузьма Платонович, — заверил Овечкина, Редькин.
— Это ты молодец, что помнишь. Да только на той дороге со своими молодцами умудрился положить обоих лиц начальствующих, — не без язвинки заметил начальник СБ.
— Ну так там был бой.
— Бойню вы там учинили, а не бой. А здесь мне живые нужны. Все до единого. И чтобы без шума.
— Да ладно тебе, Кузьма Платонович. А кто брал подворье купца Жилина в Новгороде. Не мы ли?
— Эка вспомнил. Так из твоего десятка там только ты и был-то. А речь сейчас о твоих леших. Уяснил?
— Уяснил.
— Вот иди теперь и втолкуй это им в головы.
— Слушаюсь.
Овечкин специально настоял на том, чтобы с ним в Псков отправился десяток Александра. Им не впервой работать вместе, что немаловажно при особой специфике задания. Силы же подразделения СБ оказались изрядно подорванными западней устроенной Борятским. Хм. Вернее, иезуитами. Боярин конечно умен, не отнять, да только на такую операцию его талантов все же не достанет.
Но даже несмотря на десяток лешаков, силенок все же маловато. Девятнадцать матерых испытанных бойцов, это конечно сила. Вот только и на подворье боярина народу изрядно. Одних только мужиков не меньше двух дюжин. Бабы, дети, старики. Никого нельзя упустить. Ни одного человека. А ведь среди них наверняка имеются знатные бойцы. Кто-то же расправился с десятком безопасников, в ночь пленения Кузьмы.
— Ну что Саня, нагнал на тебя страху старик? — Когда они вышли из кабинета Овечкина, поинтересовался Федор.
— Да уж нагнал. Набирали бы себе народ, и не дергали нас. Нам чай и в поле дел за глаза.
— Забыл, как нас побили весной-то? Вас, лешаков вот так просто не подготовишь, а нас, так и подавно.
— Хочешь сказать, что мы вам уступим?
— Ты сам все сказал. Ваше место в поле ворогу кровь пускать, а в нашем деле главное изловить и спеленать. Ладно, зови парочку своих парней и пошли со мной.
— Куда?
— Вооружать вас буду.
— Да мы вроде не с голыми руками.
— То ты для поля прибереги. И учти, потом все вернете.
Н-да-а. Вот уж чего не ожидал. Надо же, не меньше двух десятков револьверов под унитарный патрон. Тех самых, что зовутся «Бульдогами». Дорогое оружие, как впрочем и боеприпасы к нему. Они в буквальном смысле этого слова стоили на вес серебра. А тут, нате пожалуйста. Хм. Да еще и глушители имеются.
И вообще, тут много чего из продукции замятлинского оружейного завода. Вон духовушки стоят. На всю роту лешаков четыре десятка, а тут
