воинственно скрестила руки на груди.
Разумеется, именно в этот момент появилась Джина, сжимающая свою сумочку. Джин окинула взглядом ее прекрасное тело, идеальные волосы, одежду и макияж – и выставила в ее сторону большой палец руки:
– А это кто? Брюнетка-Барби?
Я засмеялась, но прикусила язык, увидев, что Джина нахмурилась. Ей и так досталось.
– Джинель, это Джина де Лука, подруга Уэса.
Тень узнавания скользнула по лицу Джин, и я поняла, что это плохо. Ее глаза сузились, а тело напряглось.
– Ты хочешь сказать, это та сука, которая…
Я зажал ей рот рукой, но она продолжала выкрикивать ругательства, думая, что защищает мою честь, и пытаясь освободиться. Я была на добрых сорок футов тяжелее и гораздо выше. И за все эти годы приобрела прекрасные навыки удерживания ее.
– Хм, приятно было повидаться, ребята. Джин устала, долгая дорога, понимаете ли. Я покажу ей ее новое жилище. – Я силком потащила ее к входной двери, а она упиралась своими шпильками. Наконец мы вошли внутрь, и она оттолкнула меня.
– Да что за хрень здесь творится? Эта тварина здесь, притворяется типа «подругой», а ведь он совал свой прибор в нее всего несколько месяцев назад! Поверить не могу, что ты вообще пускаешь ее в свой дом! Ты что, спятила?
Я вздохнула и повела ее внутрь.
– Нет, я не спятила. Хотя нам нужно сначала как следует выпить, чтобы поговорить об этом. – Я подошла к бару, который попросила Джуди наполнить. Глаза Джин вспыхнули, как рождественская елка. Я фыркнула. – Тебе нравится твое новое жилище? – я повела рукой, словно Ванна Уайт.
Джин осмотрелась. Это была студия с одной спальней. Здесь была маленькая кухонька, гостиная, отдельная спальня и ванная. То, что нужно для молодой женщины, начинающей новую жизнь.
– Эта квартира больше той, что была у меня в Вегасе. А ты точно уверена, что вы хотите, чтобы я тут жила? Потому что то, что случилось там, может случиться и здесь. – Она покачала головой. Нет, она не извинялась. Это было не в ее стиле. Она не считала нужным извиняться за то, что была самой собой.
Я обняла ее за плечи и стукнулась лбом об ее лоб.
– Да, точно, и я люблю тебя такой, какая ты есть. Но нам нужно очень о многом поговорить, поэтому ты знаешь, как действовать в таких ситуациях.
Я смешала ей водку и клюкву, и мы сели на плюшевый диван. Я рассказала ей все. К концу мы обе зевали, уже поплакав на пару несколько раз. Это был почти катарсис – рассказать все тому, кто так хорошо меня знает. Тому, кто знает меня почти с пеленок и не будет судить, задавать вопросы или видеть меня в не слишком хорошем свете. Джин всегда была таким человеком, а теперь я готова была помочь ей справиться с ее проблемами. Может быть, я отведу ее к Аните Шофнер. Непревзойденному психотерапевту. Отведу – но потом, не сейчас. Сейчас я хотела, чтобы она сама попыталась разобраться.
– Так ты думаешь, тебе здесь будет хорошо? – Я скрестила пальцы с надеждой, что она действительно так считает.
– Миа, мне нужен был этот шанс. Пришло время оставить прошлое прошлому. Вшивая работа, ощущение собственной никчемности, тебя нет рядом, и каждый чертов день до одури похож на предыдущий. Пришло время приключений. И я готова узнать, зачем жизнь привела меня сюда, в Калифорнию.
– А я скажу тебе, зачем. Если я чему – то и научилась за этот год – так это тому, что надо довериться пути. – Я показала вниз, на свою ногу, и она брезгливо сморщилась на татуировку, которую я сделала, чтобы у меня была своя собственная песня.
– Есть тату салоны поблизости? – Она подняла брови – вот ведь импульсивная распутница.
Я кивнула, подняв руку и давая ей пять. Все мысли о том, чтобы пойти спать, тут же улетучились под влиянием желания немедленно набить ей тату.
– Да, я уверена, что есть.
Джинель улыбнулась прекрасной улыбкой.
Она всегда была красива, а сейчас она была здесь, со мной, на пороге новой жизни. И на этот раз я точно могла помочь ей.
– Показывай дорогу. – Она махнула в сторону двери, и меня охватило чувство абсолютного просветления.
– На этот раз я знаю дорогу.
Я имела в виду именно то, что сказала.
Десять месяцев мне говорили, что делать, куда идти, меня нанимали, чтобы спасти кого-то, – а теперь я устала идти за кем-то.
Отныне и навсегда я была хозяйкой своей судьбы.
Ноябрь
Екатерина Саянова
