Глава первая
Снежинки. Все такие разные, хрупкие, завораживающие. Они падали с неба, и я поймала одну ртом. Оказавшись у меня на языке, она тут же растаяла. Я словно оказалась под властью колдовства, снежинки падали мне на ресницы, искажая мир вокруг. Я моргнула и выдохнула. Изо рта вылетело облачко дыма. Раскинув руки, я медленно закружилась, и невесомые снежинки продолжали падать мне на лицо и на ладони.
– Если ты закончила играть в снегу, может, мы пойдем в отель? – засмеялся Уэс. – Я замерз! – Он уткнулся теплым носом мне в шею и крепко обнял сзади. Я накрыла его руки своими.
– Так холодно! В Вегасе редко идет снег, а в Лос-Анджелесе тем более. – Я восхищенно наблюдала за чудом природы.
Он фыркнул мне в шею и начал покрывать ее поцелуями.
– Холодрыга… у меня яйца замерзают и скоро член превратится в сосульку.
– Что ж, я всегда любила ароматизированный лед, – хихикнула я и повернулась, оказавшись с ним лицом к лицу. – Спасибо, что поехал со мной. Если честно, мне очень не хотелось расставаться.
Уэс улыбнулся, и эта улыбка вызывала у меня желание прыгать от радости. Бог мой, мой любимый чертовски сексуален даже в вязаной шапочке.
– Кто откажется от двух недель в Нью-Йорке в обществе красивой женщины? – Он придвинулся еще ближе, потерся носом о мой нос и чмокнул меня в губы.
Врунишка. Когда на работе мне сказали, что мне надо будет на пару недель поехать в Нью-Йорк, чтобы снимать звезд для шоу доктора Хоффмана и для моего шоу «Красиво жить», он не проявил ни капли интереса. Сказал, что зимой его калачом не заманишь на восточное побережье. Атлантический океан недостаточно теплый, и волны не очень для заядлого серфера… а температура по сравнению с Калифорнией – просто жесть.
Я смирилась с фактом, что мне придется провести две недели без Уэса, хотя, как по мне, это была слишком скорая разлука после его плена. Одна мысль о том, чтобы провести вдали от него хоть минуту, вызывала у меня дрожь, но я делала все возможное, чтобы держать себя в руках. Уэс на пути к выздоровлению, лечение продвигается семимильными шагами, и последнее, чего мне хотелось, – чтобы он решил, будто я считаю его неспособным прожить две недели без моего присмотра.
И только когда я договорилась об интервью с моими старыми друзьями Мейсоном Мёрфи, звездным питчером «Ред Сокс», и Антоном Сантьяго, он передумал. Как-то вечером, на прошлой неделе, Уэс признался, что у него был длинный разговор с его врачом Анитой Шофнер о мужчинах в моей жизни. Он знал, что я регулярно общаюсь с Мейсоном, Таем, Антоном, Алеком, Гектором и Максом. Разумеется, он не возражает против звонков Макса, это же мой давно утраченный брат, и Гектора, потому что тот гомосексуалист и у него серьезные отношения с Тони. Но немного ревнует к остальным четырем парням. Он знаком с Антоном и в курсе, что тот помог мне в трудное время, но совершенно не доверяет ему из-за репутации бабника. Даже Мейсон, который сейчас по уши влюблен в свою пиарщицу Рейчел, вызывает у него подозрения.
Сказала ли я что-нибудь на эту тему? Нет. Нет, поскольку в результате мой парень собрался лететь со мной в Нью-Йорк. Я знала, это жестоко, но когда он спросил, чем я буду заниматься с этими мужчинами после интервью, я просто пожала плечами и сказала, что сделаю все, что они пожелают. Через пять минут Уэс уже паковал чемодан.
– Когда мы встречаемся с твоими друзьями? – В его голосе прозвучала нотка раздражения. Он странно отреагировал на встречу с Антоном и Мейсоном. Мой парень всегда был человеком приземленным и чувствовал себя комфортно на своем месте. Только после пережитого в Индонезии он до сих пор не пришел в себя полностью. Его доктор сказала, что это займет время и что ему нужно что-то хорошее, на чем он может сосредоточиться, – то есть мы, наши расцветающие отношения.
– Сегодня мы встречаемся с Антоном и Хизер. Он пригласил нас на ужин к себе домой. Мейс и Рейч приедут только в конце недели. – Я умолчала о предложении Антона остановиться в его пентхаусе на Манхэттене. Знала, что Уэса это не порадует. Когда мы в находились в Майами, он хорошо относился к Антону, но это было в тот момент, когда мы только-только признались в любви друг другу. Тогда мы были поглощены друг другом и больше ничем не интересовались.
Мы неторопливо распаковали чемоданы, приняли душ и занялись сексом. Когда Уэс кончил в меня, шепча слова любви, я почувствовала, как напряжение покидает его.
Я лежала на нем, безвольно обмякнув. Он взял мою левую руку, поднес к губам и перецеловал каждый палец. А потом этот хитрый ублюдок надел мне на безымянный палец что-то холодное.
– Когда мы поженимся? – спросил он напрямик. Мы лежали голые, довольные и сонные после секса, и мне казалось, что у меня все кости расплавились. Я прыгала на нем сверху изо всех сил, наверняка у меня останутся синяки на бедрах от его пальцев.
Я моргнула и убрала волосы с лица. Положила руку ему на грудь, там, где сердце. Люблю чувствовать, как оно бьется, и знать, что оно мое.
– Это что, предложение? – полюбопытствовала я.
Он прищурил глаза и взял меня за подбородок. Я уставилась на бриллианты, сверкавшие на моей пальце.
