– Да, я бы хотела поработать с Кэти Роулински. Кстати, есть ли возможность, чтобы «Сенчури Продакшенс» сделала ее моей официальной помощницей?
– Вам надо поговорить об этом с Дрю или Леоной.
– Хорошо. Спасибо за звонок, Шенди. С нетерпением жду подробностей.
Я застонала, отключилась и швырнула телефон в песок.
Из ниоткуда появилась рука Уэса, поймавшая мобильник в воздухе.
– Ты что-то потеряла, любимая? – рассмеялся он, поднимаясь по ступенькам. Мокрый гидрокостюм облепил его бедра и грудь. Он повернул кран наверху лестницы и ополоснул ноги от песка.
Не думая, я подошла к нему, наклонилась и описала языком букву V по его телу – от груди до бедер и снова вверх по кубикам живота, потом завладела его губами в поцелуе. Прижалась к нему всем телом, и моя одежда тут же промокла от соленой воды. Мне наплевать. Я хочу быть здесь и сейчас с ним, с любимым мужчиной, и забыть о том, что черед неделю мне надо будет уехать.
Он подхватил меня под попу, унес в спальню, и мы отпраздновали возвращение домой наилучшим образом.
Я, обессиленная, лежала поперек его груди, а Уэс играл с моими волосами.
– Она сказала, о какой сумме денег идет речь? Зачем этому горцу тратить деньги, чтобы пригласить шоу в свой город? Наверняка эта куча денег.
Я кивнула, сложила ладони у него на груди и оперлась о них подбородком.
– Странно, да. Но я слышала, что в Аспене очень красиво. Я там никогда не была. А ты?
Он улыбнулся.
– В Аспене? Бывал ли богатенький мальчик, воспитанный двумя голливудскими знаменитостями, в Аспене? Гм-м…
– Что? – Я непонимающе покачала головой.
Его глаза заискрились.
– Миа, Аспен – это зимний курорт для богатых и знаменитых. У нас там есть дом. И большой.
– Правда? – Я несколько раз моргнула, до конца не осознавая, как много денег у мужчины, за которого я выхожу замуж, и у его семьи.
Он рассмеялся.
– Правда. Он вмещает до шестнадцати взрослых человек, и при желании можно организовать дополнительные места. Не то чтобы моя семья когда-либо их использовала.
– Ого! Зачем вам такой большой дом? – Я знала, что у него есть только сестра с мужем и родители.
Уэс погладил меня по носу.
– Мама говорит, что рассчитывала на будущих внуков и их семей. Они выгодно купили этот дом, когда только поженились, и сдают его в течение года. Там есть сторож. Обычно мы ездим туда каждый год на неделю. Покататься на лыжах, насладиться горным воздухом, погулять.
– Уф-ф. Думаешь, мы можем там остановиться? Со съемочной группой?
– Да. Мама не разрешает сдавать его в декабре на случай если кто-то из членов семьи захочет приехать.
– Потрясающе. Мы пригласим Мэдди и Мэтта. Устроим зимние каникулы. О-о-о… Может, и Макс приедет?
– Ради тебя? – иронически спросил он.
Я куснула его за сосок. Недостаточно сильно, чтобы причинить боль, чуточку игриво.
– На что ты намекаешь?
Уэс усмехнулся.
– Миа, Макс обожает тебя точно так же, как жену, детей и сестру. Он же семейный человек до мозга костей. Ты говоришь, что чего-то хочешь, и он ради тебя луну с неба достанет. Это его природа. Готов поспорить, его отец был точно таким же.
– И Мэдди тоже, – сказала я. Эта мысль напомнила мне о том, как трудно пришлось нашему отцу, когда он узнал, что его подозрения справедливы и что Мэдди не его ребенок.
– Да, это у них общее.
Я кивнула и положила голову ему на грудь.
– Как думаешь, может быть, твоя семья тоже согласится приехать в Колорадо на несколько дней? Мы могли бы собрать Джинанну с мужем, Макса с семьей, Мэдди, Мэтта с родителями и Джинель?
– Милая, ты разве не понимаешь, что я как твой брат? Для тебя я сделаю что угодно. – Он говорил серьезно. Просто констатировал факт. И от его слов я вся растаяла.
Я поцеловала его медленно, но с достаточной страстью, чтобы захотелось еще раз отпраздновать возвращение домой.
Когда я отодвинулась, его глаза остекленели и были полузакрыты.
– Думаю, мне понравится снежное Рождество, – сказала я, лизнув его сосок.
