Спящие красавицы

последний человек погиб в шахте под завалом.

Утром, пока Эви Доу (так записала Лила Норкросс, потому что арестованная женщина не назвала фамилию) посещала трейлер Трумэна Мейвейзера, большинство из четырнадцати тысяч женщин в округе Дулинг проснулись, как обычно, и начали свой день. Многие из них видели телевизионные репортажи о распространяющейся заразе, которая сначала называлась Австралийской сонной болезнью, затем Женским сонным гриппом, и, в конце концов, гриппом Авроры, названным в честь принцессы Уолта Диснея, о которой говорится в сказке Спящая Красавица. Мало кто из женщин Трехокружья, которые видели эти сообщения, были ими напуганы; в конце концов, Австралия, Гавайи и Лос-Анджелес были далеко, и хотя репортаж Микаэлы Морган из дома престарелых в Джорджтауне вызывал умеренную тревогу, и Вашингтон, округ Колумбия, находился в географической близости — меньше суток езды — Вашингтон все-таки был большим городом, и большинство людей в округе, возводили его в совершенно другую категорию. Кроме того, не многие люди в этом районе смотрели Америка Ньюс, предпочитая Добрый день Уиллинг или Эллен Дедженерес.[69]

Первое знамение, что что-то может быть не так даже здесь, в Божьей стране, пришло вскоре после восьми часов утра. Оно прибыло к дверям больницы Святой Терезы в лице Иветт Куинн, которая косо припарковала свой древний Джип Чероки на обочине и ворвалась в приемный покой с девочками-близняшками, лежащими у неё на руках. Их крошечные, завернутые в коконы лица, упирались в груди Иветт. Она кричала, как сирена пожарной машины, заставляя забегать врачей и медсестер.

— Кто-нибудь помогите моим детям! Они не просыпаются! Они вообще не просыпаются!

Вскоре после этого прибыла Тиффани Джонс, гораздо старше, но точно с таким же коконом, и к трем часам дня, больница была полна. А они все прибывали и прибывали: отцы и матери привозили дочерей, девочки привозили маленьких сестер, дяди привозили племянниц, мужья привозили жен. В тот день по телевизору зала ожидания не смотрели игровые шоу, никакого Судьи Джуди или Доктора Фила. Только новости, и все они были о загадочной сонной болезни, которая затронула только тех, кто имел ХХ хромосому.

Точная минута, полминута или секунда, когда заснувшая женщина рода Хомо сапиенс[70] перестала просыпаться и начала формировать свои наросты, так и не была окончательно определена. Основываясь на совокупных данных, ученые в конечном итоге смогли сузить окно до точки между 7:37 и 7:57 по Североамериканскому восточному времени.[71]

— Мы можем только ждать, когда они проснутся, — сказал Джордж Алдерсон на Америка Ньюс. — И пока, никто из них не проснулся. Вот Микаэла Морган с более подробными новостями.

2

К тому времени, как Лила Норкросс прибыла к квадратному кирпичному зданию, в котором располагался департамент шерифа округа Дулинг, с одной стороны, и муниципалитет, с другой, все действующие лица были на месте. Помощник шерифа Рид Бэрроуз ждал на обочине, готовый принять арестованную Лилой женщину.

— Веди себя хорошо, Эви, — сказала она, открывая дверь. — Я сейчас вернусь.

— Буду вести себя хорошо, Лила, — сказала Эви. — Здесь и сейчас. — Она рассмеялась. Кровь из ее носа высохла до бордовых ниточек на щеках; большее количество крови, из раны на лбу, зафиксировало, словно лаком, перед ее волос, образуя небольшой павлиний хвост.

Когда Лила выходила из машины, освобождая место для Рида, Эви добавила:

— Трипл-дабл, — и опять рассмеялась.

— Криминалисты уже едут к трейлеру, — сказал Рид. — Также ОВРА[72] и патрульный автомобиль номер шесть.

— Хорошо, — сказала Лила, и потрусила к двери участка.

Трипл-дабл, — подумала она. Ах да, вот что это: по крайней мере, десять очков, десять передач и десять подборов. И это то, что девушка сделала вчера вечером на баскетбольном матче, та, на которую пришла посмотреть Лила.

Девушка, она подумала о ней. Ее звали Шейла. Девушка не виновата. Шейла виновата. Ее имя стало первым шагом к… чему? Она не знала. Она просто не знала.

И Клинт. Чего хотел Клинт? Она знала, что не должна переживать, учитывая обстоятельства, но она переживала. Он был настоящей тайной для нее. Пришел знакомый образ: ее муж, сидит на кухне, глядя на вязы во дворе, бегая большим пальцем по костяшкам кулаков, неуловимо морщась. Давным-давно она перестала спрашивать его, все ли с ним в порядке. Просто размышляю, всегда говорил он, просто размышляю. Но о чем? Или о ком? Это были банальные вопросы, не так ли?

Лила поняла насколько устала и как ослабла, словно вывалилась из своей униформы и растеклась по обуви, пока шла те двадцать или около того шагов от полицейской машины к ступенькам участка. На неё внезапно свалился вопрос: если Клинт не был Клинтом, то кем была она? Был ли кто-нибудь из них настоящим?

Ей нужно было сосредоточиться. Двое мужчин были мертвы, и женщина, которая, вероятно, их убила, сидела на заднем сидении полицейской машины Лилы, в крайней степени возбуждения. Лила могла быть уставшей и слабой, но только не сейчас.