стратегий – это вопрос отдаленного будущего, политический опыт последних двадцати лет подтверждает психоаналитическую теорию по крайней мере в двух аспектах. Модели эротической привязанности оказались глубоко укорененными и плохо поддающимися изменению. Попытка их изменения приводит к сильным и сложным формам сопротивления как на личностном, так и на политическом уровне.
Понятие вытеснения является ключевым с точки зрения основной проблемы, которую привносит психоанализ в понятие полового характера, поскольку вытеснение формирует бессознательное. Концепции полового характера, обсуждавшиеся в Главе 8, несмотря на различия, исходят из одной общей посылки, а именно что личность гомогенна. При гендерном шкалировании эта посылка выражается в требовании статистической непротиворечивости данных, в гуманистической психологии – в понятии ядра
Классический психоанализ существенно подрывает эту посылку, и в этом состоит его важнейшее значение для анализа гендера. Понятие первичного процесса и Id и вторичного процесса и Ego; идея бессознательных импульсов, которые не могут быть напрямую выражены на сознательном уровне; представление о сне или симптоме как сгущении; структурная модель личности (Id, Ego, super-Ego) – все эти понятия отразили попытки Фрейда сформулировать идею о том, что вытеснение маркирует качественно разные части человеческой души (psyche). Эти части не только противоречат друг другу, но они и должны противоречить друг другу. Само вытеснение является механизмом установления противоречия. Нам нет необходимости соглашаться с конкретными формулировками Фрейда, чтобы оценить значимость этой идеи. Ее следствием является то, что фемининность и маскулинность обычно внутренне расколоты и напряжены. Если представить их с помощью статичной модели, то они будут состоять из слоев. (Чтобы скорректировать это представление, необходимо принять во внимание, что отношения между слоями не менее важны, чем их внутреннее содержание, и что слои могут перемешиваться между собой по мере того, как человек движется по своему жизненному пути.)
Все эти представления могут быть приняты безотносительно к теории либидо, которую Фрейд положил в их основание. На самом деле наиболее наглядно эти представления были приложены к гендеру не самим Фрейдом, а Юнгом в его эссе «Анима и Анимус». В этом эссе Юнг высказывает такую мысль: половой характер принципиально многослоен в том смысле, что публичное лицо женственности и мужественности, соответствующее общепринятой социальной роли, всегда конструируется путем вытеснения его противоположности. Своего рода бессознательная личность (анима для мужчин и анимус для женщин) развивается как негатив социально одобряемой личности, и их несовместимые требования лежат в основании многих мучительных поворотов в эмоциональной динамике браков.
Многослойные структуры можно разглядеть и во многих случаях, описанных самим Фрейдом. Классический пример такой структуры – случай Человека- волка. В своем описании этого случая Фрейд последовательно снимает слой за слоем: сдерживаемую взрослую гетеросексуальность, промискуитетную, но эмоционально поверхностную подростковую гетеросексуальность, пассивную и высшей степени амбивалентную гомосексуальную привязанность к отцу и, наконец, доэдипальную нарциссическую маскулинность, которая уже была упомянута выше. Рассуждения Диннерстайн также связаны с идеей многослойности, с доэдипальными привязанностями как скрытыми детерминантами наиболее сложных эмоциональных отношений взрослых людей.
Аргументация Юнга драматизирует наиболее проблемный аспект того, что фемининность и маскулинность могут сосуществовать в характере одного человека. Фрейд предпринимал неустанные попытки справиться с этой проблемой, обращаясь то к понятию бисексуальности, то к категориям активности/пассивности и проч. Его не особенно удовлетворяли эти варианты ее решения, и мы также не должны быть ими удовлетворены. Анализ Юнга на самом деле предпочтительнее, так как не построен на редукции. Исходным моментом для него выступает скорее социальная роль, а не биология, однако сам анализ достаточно схематичен, чтобы, опираясь на него, можно было существенно продвинуться дальше.
Эмпирические данные, говорящие в пользу многослойности, выглядят вполне убедительными и потому требуют рассмотрения напряженностей между разными слоями или тенденциями в рамках одной личности как конститутивного фактора гендерных отношений. Тем не менее теоретические конструкции этого фактора исключительно хрупки. Они подвержены любой критике понятий вытеснения и бессознательного.
В этом контексте представляются важными два критических замечания. Одно из них сформулировал Сартр, и связано оно с объяснением сознания и мотивации (см. следующий раздел настоящей главы). Другое основывается на политической по своей сущности критике понятия бессознательного. Наиболее наглядная формулировка этой критики содержится в коллективном труде «Политика сексуальности при капитализме», созданном радикальной лондонской группой «Красный Коллектив» в начале 1970-х годов. Авторы этого труда утверждают: то, что Фрейд считал проявлениями бессознательного, на самом деле является проявлениями власти – как классовой, так и патриархатной, – а причины этих проявлений остаются невидимыми до тех пор, пока эти структуры не начинают оспариваться в процессе политической практики. Психоанализ – это эманация истеблишмента, а понятие бессознательного – это мистификация, оправдывающая доминирование терапевтической ситуации самим терапевтом.
«Красный Коллектив» совершенно правильно указывает на социальные практики, в процессе которых формируются психологические понятия. Эта книга интересна теоретически и по-своему трогательна, так как свидетельствует о попытках создавшей ее группы прорабатывать (work through) личностную политику сексуальных отношений. Критика авторов книги, направленная против представления о бессознательном, адекватна постольку, поскольку бессознательное мыслится как место, где совершаются некие таинственные вещи, понятные только специалисту. Фрейд несет за подобную интерпретацию определенную долю ответственности, так как, говоря о бессознательном, он очень часто обращался к пространственным метафорам.
Однако по своему существу понятие Фрейда было процессуальным, основанным на диалектике импульса, вытеснения и символизации. Более того, оно было стратегическим, так как его формирование было связано с практиками трансформации. Согласно монотонно-пространным рассуждениям самого
