совершались представителями руандийских правительственных сил, верных президенту. Они совершались членами ополчений, служащими жандармерии. Они совершались по приказам людей, близких к президенту Хабьяримане, и в результате провокационных подстрекательских передач радиостанции “Миль колин”. Это частная радиостанция, но ею владеют люди, близкие к ныне покойному президенту».
Кованда поддержал решение «о возобновлении усилий в Руанде», но подчеркнул, что оно «принято безусловно слишком поздно для людей, которые уже погибли».
Около часа ночи было проведено голосование за резолюцию в целом (принята единогласно) и отдельно по вопросу об эмбарго – 14 голосов против 1 (Руанда).
Одобренный вариант Резолюции СБ ООН № 918 оказался весьма половинчатым документом. В ней санкционировалось расширение мандата МООНПР за счет двух дополнительных функций:
1) «способствовать обеспечению безопасности и защиты перемещенных лиц, беженцев и гражданских лиц в Руанде, находящихся в опасном положении, в том числе путем создания, где это возможно, и поддержания безопасных гуманитарных районов»;
2) «обеспечивать безопасность и поддержку мероприятий по распределению гуманитарной помощи и проведению операций по оказанию гуманитарной помощи».
Силам ООН также предоставлялось право «принимать меры самозащиты против лиц или групп, которые угрожают защищаемым объектам и находящимся в них лицам, персоналу Организации Объединенных Наций и другим лицам, участвующим в оказании гуманитарной помощи, или средствам доставки и распределения такой помощи». Кроме того, вводилось эмбарго на поставки оружия в Руанду. И наконец, резолюция санкционировала увеличение численности сил МООНПР до 5,5 тыс. человек.
Однако документ предусматривал отправку в Руанду только группы военных наблюдателей и «доведение до полной численности» (т. е. до 800 чел.) мотопехотного батальона из Ганы, уже находящегося в Руанде, т. е. реализацию лишь первой фазы развертывания войск по плану Даллэра. Остальные фазы развертывания предполагалось осуществить лишь после доклада Генерального секретаря о выполнении ряда условий: сотрудничество с МООНПР сторон конфликта, прогресс в переговорах между ними о прекращении огня, наличие человеческих и материальных ресурсов для Миссии.
В резолюцию в очередной раз была включена формулировка из Конвенции 1948 г.: «…убийство членов какой-то этнической группы с намерением уничтожить, полностью или частично, такую группу является преступлением, наказуемым по международному праву», однако вновь не ставился вопрос о виновниках происходящего и не использовался термин «геноцид». Вместо него фигурировали выражения «гуманитарный кризис огромного масштаба», «насилие», «резня». В основной части резолюции не было ссылок на положения Главы VII Устава ООН; в то же время введение военного эмбарго мотивировалось именно этими положениями: «…ситуация в Руанде, – говорилось в соответствующем разделе, – представляет собой угрозу миру и безопасности».
Резолюция вызвала резкую критику со стороны благотворительных и правозащитных организаций. 18 мая Ален Детекс, генеральный секретарь ВБГ, выступил со страстным осуждением и самого этого документа, и США, которые заставили ООН «отложить отправку 5,5 тыс. африканских солдат в Руанду», и призвал СБ принять срочные меры для прекращения геноцида. «За пять недель – заявил он, – минимум 200 000 руандийцев были убиты; более полумиллиона теперь стали беженцами, а сотни тысяч перемещенных лиц оказались в ловушке внутри страны. Наши сотрудники, граждане других стран, были вынуждены бессильно присутствовать и наблюдать за убийством по крайней мере 100 наших местных руандийских работников с такой невыразимой дикостью, что мы в конце концов покинули некоторые районы <этой страны>.
Ничто в Резолюции № 918 не остановит этого, особенно учитывая то, что размещение сил ООН, если оно вообще когда-либо произойдет, вероятно, будет осуществляться очень медленно. Много ли руандийцев, нуждающихся в помощи, особенно тутси, останется к тому времени, когда военнослужащие наконец прибудут туда?
И это закончится, как и в случае с бельгийскими солдатами, тем, что они будут рвать свои береты в отчаянии от беззубого мандата, который делает из них просто свидетелей хладнокровных убийств беззащитных женщин и детей и разрешает им предпринимать действия только для “самозащиты”? <… >
Для того, что происходит, нет никакого другого обозначения, кроме слова “геноцид”, однако Резолюция № 918 не содержит серьезного призыва к преданию его виновников суду и международному осуждению. Это должно быть сделано, или мы неизбежно увидим подобные жестокости и в других странах, которые будут совершать те, кто видит, что такие широкомасштабные преступления остаются безнаказанными.
Почему резолюция говорит о “защищенных местах и людях”, если силы ООН не получили ясного мандата обеспечивать их защиту? Пусть ООН оставит дело гуманитарной помощи благотворительным организациям и сосредоточится на политических задачах, таких как создание зон безопасности и оказание давления на тех, кто ответственен за насилие, чтобы покончить с ним.
Тогда мы избежим второго Сомали… Однако эти цели должны быть определены немедленно. Чем дольше Совет Безопасности мешкает, тем более сложной становится проблема и тем труднее ее разрешение. Босния является доказательством тому.
Красным кхмерам понадобилось четыре года, чтобы убить один миллион человек в стране, население которой сравнимо по численности с населением Руанды. За этот месяц мы узнали, что там происходит. Четко определенное и целенаправленное вмешательство ООН не является альтернативой для Руанды.
