неправительственные организации – всё международное сообщество. Был совершен именно геноцид. Более 200 тыс. человек были убиты, а международное сообщество до сих пор обсуждает, что следует делать. Я пытался. Я имел контакты с главами различных государств и просил их прислать войска. Я связывался с различными организациями и потратил все мои силы, чтобы помочь им найти решение этой проблемы. К несчастью, позвольте мне сказать с великим смирением, я потерпел неудачу. Это скандал. Я первый, кто говорит это, и я готов это повторить»[1477].
В рамках подготовки МООНПР-2 Реза и Бариль 22–27 мая совершили поездку в Руанду. Идея этой поездки принадлежала Аннану, которого беспокоило нежелание руководства РПФ иметь дело с Бо-Бо; главной задачей эмиссаров ООН должно было стать получение от РПФ гарантий сотрудничества с МООНПР-2. На основании их отчета Бутрос-Гали 31 мая представил СБ доклад[1478], являвшийся необходимым условием для принятия решения о переходе к основной стадии развертывания МООНПР-2. Он сообщил, что Реза и Бариль сумели добиться согласия обеих сторон на переговоры о прекращении огня и что первая встреча их представителей уже состоялась 30 мая в штаб-квартире МООНПР в Кигали. Генеральный секретарь, однако, призвал приступить к развертыванию сил ООН (к его первой фазе), не дожидаясь заключения перемирия, более того, синхронизировать первую и вторую фазы. В то же время он поднял самую болезненную проблему отсутствия ресурсов для МООНПР-2. К тому моменту только пять африканских стран гарантировали участие своих военнослужащих в составе Миссии (Гана, Зимбабве, Нигерия, Сенегал и Эфиопия). Но даже с этими государствами все оказалось не так просто. Так, Генеральный секретарь информировал СБ, что хотя правительство Ганы готово отправить свой контингент в Руанду немедленно, оно требует обеспечить его необходимыми техническими средствами и в первую очередь бронетранспортерами[1479]. Без такого оснащения, предупреждал Бутрос-Гали, «войска окажутся незащищенными, немобильными и неспособными эффективно выполнять свои задачи». «С учетом этих проблем, которые до сих пор не решены, – указывал он, – предполагается, что осуществление этапа № 1 начнется не раньше, чем по прошествии еще четырех – шести недель, в зависимости от того, насколько оперативно будут предоставлены ресурсы государствами-членами и обеспечена их доставка на места». Он с горечью напомнил Совету, что «замысел операций и различные варианты разрабатывались, исходя из предположения, что правительства без дальнейших задержек предоставят в распоряжении МООНПР полностью оснащенные и в нужном составе войска. Пока государства-члены не проявят решимости к принятию срочных и необходимых мер, МООНПР будет не в состоянии надлежащим образом выполнить свой мандат, чтобы добиться определенного эффекта, который позволил бы улучшить судьбу руандийского народа, и начать осуществлять шаги, призванные облегчить чрезмерные страдания, которым он подвергается».
Генеральный секретарь открыто признал факт геноцида: «С учетом вскрывшихся фактов почти не вызывает сомнения, что речь идет о геноциде, покольку налицо массовые убийства целых общин и семей, принадлежащих к конкретной этнической группе». Он добавил: «…представляется неприемлемым, что спустя почти два месяца после начала кампании насилия убийства все еще продолжаются». Более того, Бутрос-Гали впервые публично заявил о виновности руандийских властей: «…существуют убедительные доказательства того, что гораздо большая часть ответственности лежит на “Временном правительстве” и <Вооруженных> силах правительства Руанды». Он фактически поддержал точку зрения, на которой РПФ настаивал с начала кризиса, указав, что «прекращение убийств гражданского населения должно сопутствовать прекращению огня», поскольку «было бы бессмысленным пытаться добиться прекращение огня и позволять совершаться преднамеренным убийствам гражданских лиц в зоне, контролируемой правительственными силами». Бутрос-Гали информировал членов Совета и о массовом исходе населения из правительственной зоны, который «частично объясняется вызывающими тревогу радиопередачами из районов, находящихся под контролем правительства Руанды, особенно передачами радиостанции “Миль колин”, которая занимается также подстрекательством к уничтожению сторонников РПФ». Всего, по данным Бутроса-Гали, в самой Руанде в конце мая было 1,5 млн беженцев и еще 400 тыс. в соседних странах.
В заключение Бутрос-Гали вынес суровый приговор поведению международного собщества: «Замедленная реакция международного сообщества на геноцид в Руанде наглядно продемонстрировала его крайнюю неадекватность в том, что касается срочного реагирования путем принятия быстрых и решительных мер на гуманитарные кризисы, сопряженные с вооруженным конфликтом. Поспешно сократив численность МООНПР… до минимального уровня ввиду того, что ее первоначальный мандат не позволял ей применять силу с началом массовых убийств, международное сообщество два месяца спустя выглядит парализованным даже при новом мандате, пересмотренном Советом Безопасности. Нам всем следует признать, что в данном случае мы потерпели неудачу в нашей деятельности в связи с агонией Руанды и тем самым молчаливо смирились с продолжающейся гибелью людей. Наша готовность и способность к действиям оказались в лучшем случае неадекватными, а в худшем – заслуживающими осуждения, что объясняется отсутствием коллективной политической воли».
Неудивительно, что РПФ приветствовал доклад Бутроса-Гали. В письме 3 июня Генеральному секретарю и Председателю СБ глава его внешнеполитической службы Клод Дюсаиди призвал Совет официально объявить резню в Руанде геноцидом, учредить международный трибунал для суда над его виновниками, принять резолюцию об уничтожении или глушении СТМК и изгнать из своего состава представителя режима[1480].
Дальше оттягивать формальное решение о развертывании МООНПР-2 было просто невозможно – решение об увеличении сил ООН было принято еще 17 мая, однако в Руанду в течение трех недель не прибыло ни одного нового миротворца. В начале июня там находилось всего 353 военнослужащих ООН (313 ганцев и 40 тунисцев), 122 военных наблюдателя и 15 гражданских полицейских (10 тоголезцев и 5 малийцев)[1481]. В то же время каждый день приносил всё новые и новые свидетельства о геноциде, порой весьма запоздалые. 3 июня в американской прессе появились
