Поскольку проблему полного уничтожения тутси в Бисесеро так и не удалось решить, 2 июня Кайишема написал министру внутренних дел Каремере: «До меня доходят слухи, что будет нападение РПФ на Кибуйе из Ньянзы (Ньябисинду) через Каронги на остров Иджви. В настоящее время имеет место проникновение РПФ в группы беженцев. Имею честь попросить у Вас военного подкрепления, чтобы помочь населению следить за возвышенностями Каронги и чайными плантациями Гисову. Необходимы ружья и боеприпасы для защиты гражданских лиц в Кибуйе. Напоминаю, что в Каронги есть радиостанция, трансформаторная подстанция “Электоргаза”, чайная фабрика Гисову, а также важный военный пункт» [866].
9 июня префект обратился за помощью в Министерство обороны. 10 июня Временное правительство обсудило «проблему иньензи в Бисесеро», но никаких решений принято не было[867]. 12 июня префект послал дополнительную телеграмму в МО, в которой сообщил, что «ради обеспечения безопасности сектора Бисесеро в коммуне Гишьита население региона решило провести зачистку в рамках гражданской обороны» в течение четырех дней с 15 по 18 июня и попросил выделить для этого партию гранат, патронов и пулеметные ленты[868].
Наконец, на своем заседании 17 июня правительство решило, что, поскольку абасесеро – это «старые феодальные воины-разведчики», поскольку РПФ избрал Бисесеро в качестве «стратегического района» и поскольку оттуда планируется организовать нападение на Гисеньи [869], необходимо провести «энергичную операцию» не позже 20 июня с участием войск из оперативного сектора Гисеньи[870]. Активным лоббистом этого решения выступил министр информации Нийитегека, уроженец Кибуйе, утверждавший, что в Бисесеро укрепились боевики РПФ, что речь не идет о «бедных беженцах тутси» и что в том районе убивают интерахамве. Срочность операции, очевидно, объяснялась скорым прибытием в префектуру Кибуйе французских подразделений в рамках операции «Бирюза». В тот же день министр внутренних дел приказал командующему ОС Гисеньи оказать помощь жандармерии Кибуйе и местному населению в проведении «операции по зачистке в секторе Бисесеро в коммуне Гишьита,
«Зачистка» привела к гибели нескольких сотен измученных и голодных тутси. Тем не менее организаторам геноцида в Кибуйе так и не удалось достичь своей цели и уничтожить всех «иньензи». Правда, по данным «African rights», на 26 июня, когда в этой район пришли французы, «в живых оставалось только 2000 изможденных <тутси>»[872]. В целом, по подсчетам Филипа Вервимпа, число тутси, убитых в Бисесеро в апреле – июне 1994 г., составило около 13 тыс. Больше половины (52 %) погибших были уроженцами коммуны Гишьита (6,8 тыс.), 28 % – коммуны Гитеси (3,7 тыс.), 10 % – коммуны Гисову (1333), 5 % – коммуны Рваматаму (700) и 3 % – коммуны Мабанза (400)[873]. В Бисесеро нашли свою смерть 60 % всех тутси коммуны Гишьита, 44 % тутси Гисову[874], 34 % тутси Гитеси[875]. Но те, кто был тогда на холмах Бисесеро, проявили подлинный героизм, и поэтому их судьба оказалась отличной от судьбы тутси в других частях Руанды. «Наши действия, – говорит Гакоко, – помогли многим семьям тутси избежать насильственной смерти и пыток, если бы они остались в деревнях»[876]. Более месяца они противостояли регулярным нападениям вооруженных интерахамве и местной жандармерии, которые организовывали местные официальные лица и неформальные лидеры. И даже когда с помощью интерахамве со всех концов Руанды властям удалось покончить с их организованной и скоординированной обороной, тутси, оставшиеся в живых, не смирились и продолжали, казалось, безнадежную борьбу, не допустив реализации «окончательного решения». Вот почему Бисесеро стал символом сопротивления тутси в период геноцида 1994 г., а холм, где они сражались и умирали и где ныне создан мемориал, теперь носит имя «Холм сопротивления».
Кигали в период геноцида
После массовой резни первых дней геноцида и прихода войск РПФ столица представляла собой город, разделенный на две части – правительственную и повстанческую – с постоянно смещающимися границами. Столичным тутси в какой-то степени повезло больше, чем другим, поскольку только в Кигали сохранилось присутствие миротворцев ООН; там осталась также команда МКК во главе с Филиппом Гайяром, располагавшая собственным госпиталем. Кроме того, в самые первые дни геноцида основная часть беженцев оказалась в зоне РПФ: они сосредоточились главным образом на стадионе Амахоро в пригороде Ремера к востоку от здания парламента, в Больнице короля Фейсала к северо-западу от него, а также в близлежащем отеле «Меридьен». Согласно Бо-Бо, 19 апреля на стадионе было 4 тыс., в больнице – 8 тыс., в «Меридьене» – 200 беженцев [877]. К 25 мая число беженцев на стадионе увеличилось до 7 тыс.[878] Тогда же в зоне повстанцев появилась новая крупная площадка для перемещенных лиц – аэропорт Каномбе, где к 25 мая находились 1075 человек[879]. В правительственной зоне, покрытой сетью блокпостов, немногочисленные уцелевшие тутси концентрировались в отдельных пунктах: в отеле «Миль колин» (более 1 тыс.), в церкви Св. Семейства (2 тыс.), в церкви Св. Павла, в сиротских приютах Св. Андрея и Св. Михаила и в самые последние дни геноцида в лицее Нотр-Дам-де-Сито (120 человек, половина из которых дети[880]). Небольшое количество тутси скрывались также у своих родственников и друзей или прятались в заброшенных домах. Однако общее число беженцев в столице трудно определить точно. По словам Бутроса-Гали, оно составляло около 30 тыс. человек (на 13 мая)[881]; по другим источникам – от 12,5 тыс.[882] до 18 тыс. (на 25 мая)[883].
