И первая — праздничный беспорядок,Вчерашнему лету назло,И листья летят, словно клочья тетрадок,И запах дымка так ладанно-сладок,Все влажно, пестро и светло.И первыми в танец вступают березы,Накинув сквозной убор,Стряхнув второпях мимолетные слезыНа соседку через забор.Но эта бывает — чуть начата повесть.Секунда, минута — и вотПриходит вторая, бесстрастна, как совесть,Мрачна, как воздушный налет.Все кажутся сразу бледнее и старше,Разграблен летний уют,И труб золотых отдаленные маршиВ пахучем тумане плывут.И в волнах холодных его фимиамаСокрыта высокая твердь,Но ветер рванул, распахнулось — и прямоВсем стало понятно: кончается драма,И это не третья осень, а смерть. [27]6 ноября 1943, ТашкентИннокентий Анненский, 1855-1909 ***Но для меня свершился выдел,И вот каким его я видел:Злачено-белый — прямо с елки —Был кифарэд он и стрелец.Звенели стрелы, как иголки,Грозой для кукольных сердец…Дымились букли из-под митры,