Да пускай подождут, не впервой. Эх, умаялось тело-то грешное!..» — «Да, пора бы тебе на покой». — «То-то нет! Говорили мне многие, Даже доктор (в тридцатом году Я носил к нему «Курс патологии»): «Жить тебе, пока ты на ходу!» И ведь точно: сильней нездоровится, Коли в праздник ходьба остановится: Ноет спинушка, жилы ведет! Я хожу уж полвека без малого, Человека такого усталого Не держи — пусть идет! Умереть бы привел бог со славою, Отдохнуть отдохнем, потрудясь.» Принял позу старик величавую, На Исакия смотрит, крестясь. Мне понравилась речь эта странная. «Трудно дело твое!» — я сказал. «Дела нет, а ходьба беспрестанная, Зато город я славно узнал! Знаю, сколько в нем храмов считается, В каждой улице сколько домов, Сколько вывесок, сколько шагов (Так, идешь да считаешь, случается). Грешен, знаю число кабаков. Что ни есть в этом городе жителей, Всех по времени вызнал с лица». — «Ну, а много видал сочинителей?» — «День считай — не дойдешь до конца, Чай, и счет потерял в литераторах! Коих помню — пожалуй, скажу. При царице, при трех императорах К ним ходил, при четвертом хожу: Знал Булгарина, Греча, Сенковского, У Воейкова долго служил, В Шепелевском сыпал у Жуковского И у Пушкина в Царском гостил. Походил я к Василью Андреичу, Да гроша от него не видал, Не чета Александру Сергеичу — Тот частенько на водку давал. Да зато попрекал все цензурою: Если красные встретит кресты, Так и пустит в тебя корректурою: Убирайся, мол, ты! Глядя, как человек убивается, Раз я молвил: сойдет-де и так! «Это кровь, говорит, проливается,
