лирическом стихотворении, находящемся на более высоком уровне эмоционального напряжения и языковой сложности, такой чужеродный элемент может вызывать сильнейший эффект остранения.
Так, в небольшой поэме Михаила Сухотина «Шалалула» портрет времени рождается из тривиального текста эстрадной песни (притом что в других произведениях этот автор отталкивается, напротив, от цитат из древних религиозных сочинений). Лев Лосев в стихотворении «Новые сведения о Карле и Кларе» подхватывает звуковую игру известной скороговорки:
Итак, источником интертекста может выступать не только другое стихотворение, но и песня, фольклорный памятник, проза (в том числе нехудожественная). Бывает и так, что стихотворение отсылает к кинофильму, музыкальному произведению, картине или скульптуре (19. Поэзия внутри мультимедийного целого).
Стихотворение может полностью или почти полностью состоять из цитат — такие стихи называют центонами. Это явление возникло еще в античности: поэт IV века Авсоний написал «Свадебный центон», полностью составленный из фрагментов строк «Энеиды» Вергилия, у которого эти фрагменты встречались в другом порядке и в другом контексте и были посвящены совсем другим вещам. Недавно этот опыт повторил русский поэт Максим Амелин, который взял за основу уже русскую героическую поэму XVIII века — «Россияду» Михаила Хераскова.
В русской поэзии центон встречается не слишком часто и, как правило, в шуточных миниатюрах, однако некоторые поэты, писавшие на рубеже 1980—1990-х годов, часто обращались к центону (среди них Тимур Кибиров, Александр Еременко, Нина Искренко и другие). Так, в поэме «Памяти любимого стихотворения» Тимур Кибиров следует за поэмой Шарля Бодлера «Плаванье» в переводе Марины Цветаевой (которое, очевидно, и есть то самое «любимое стихотворение»):
Цветаевский перевод поэмы Бодлера начинается так:
Поэма написана тем же размером, что и перевод Цветаевой, а первые две строки к тому же довольно точно следуют синтаксической структуре этого перевода. В третьей строке появляется цитата из другого известного произведения, «маленькой трагедии» «Моцарт и Сальери» Пушкина:
