рты чьи светлы смолистой сухой пустотой,на короткое время оживут за спиною(рассохшейся крови подобно в вискахили, как пальцы, что, не касаясь ни плоскости,завершающей вещь, ни листа, сходятся в угол усилия,начал приостанавливая насилие), чтобызастыть подобно звучанию восточного ветрасреди виноградно горящих снопов,Избирается сепия, серп, пурпур, багрянец.Где снова однообразно звучитто, как «вода, уносящая отражения, льнущим вдохом травы приблизится к сердцу».[113]Николай Звягинцев, 1967АПОКСИОМЕН. НЕУВЕРЕННОСТЬМы с тобою в церкви Святого Николая,В ее алтарной части твоя голова.А тело, что заковано в масляные латы,В мелкий песок и некрупные слова,Находится поодаль, но даже очень близко,Каких-то метров двести до входа в Сандуны.Там любой прохожий, ищущий прописку,С улицы найдет и ширины, и глубины.Здесь же, как в багажнике, место для запаскиНа углу Рождественки без голоса и дна.В городе Москве особенно опаснаПри грехопадении эта сторона.Только твой соперник — никогда не будетОн тебя расспрашивать, по крайней мере вслух,Все ли, когда падают, радостные люди,Как парашютисты или Вини-Пух.И — поехали:
