Сейчас спохватился. Если редакция будет что-либо иметь против полемической части, то Вы уступите и зачеркните, так как редакционная оговорка может быть составлена в таких выражениях, что ослабит действие положительной части Вашей статьи[1573]. Во-вторых, мне пришло в голову, что раз Вы сопоставляете Колю и Скрябина, то очень хорошо было бы подчеркнуть, что Скрябин представитель славянского в музыке[1574]: он примыкает, более чем кто-либо из русских композиторов, к Шопену, величайшему славянскому композитору, а Коля, будучи немецкого происхождения, проникнут исключительно германскими музыкальными элементами. Ваша статья очень хороша.
Ваш Э. Метнер.РГБ. Ф. 25. Карт. 20. Ед. хр. 2.23–24 апреля 1906 г. МоскваМосква 23 апреля 1906 года.Дорогой Борис Николаевич!Пишу деловое. Будьте милы и наведите справку – нащупайте почву в учреждении, именующем себя Вечерами современной музыки[1575].
Если этот кружок не обладает средствами и потому не платит участникам вечеров, то не выдает ли он по крайней мере прогонных? Осенью в сентябре или октябре (не позже!) Коля приехал бы в Петербург и сыграл бы на вечере свои сочинения[1576], если бы ему выдали взад-вперед прогонные. –
24 апреля. Я говорил с Колей относительно этой поездки. Он согласен так: целый вечер должен быть посвящен исключительно его композициям; он будет играть сам; может быть, найдется, кто споет его Goethe Lieder[1577]; м<ожет> б<ыть>, он к осени напишет сонату для рояли и скрипки… Прогонные – minimum 50 рублей.
–Третьего дня был у Эллиса. Зашел поговорить о Свободной Совести [1578] в 5 ч. дня и просидел до 10 ч. вечера. Много говорили. Было очень интересно.
–Я себя отвратительно чувствую. Хуже нельзя
. Коля так же… Что это?! Куда бежать? И от кого бежать!
–Будьте благоразумны и не утомляйтесь, не сгорайте. Разные внешние обстоятельства мешают нам до сих пор выехать на дачу, где по крайней мере физическое состояние стало бы сноснее.
–Был в Руне. Соколов[1579] на мой вопрос, во сколько строк дать заметку о трех больших лекциях Суворовского (заметку, имейте в виду, он просил дать не голословную, с изложением хода мыслей лектора), – ответил: от ста до ста пятидесяти строк!!!???!!! Стоило губить три вечера на лекции!.. Между тем по поводу этой лекции (как симптома) я бы мог написать огромную статью[1580].
–Переговорили ли Вы с Пирожковым о Вашей книге статей?[1581]
–Всего хорошего. Моя жена и моя мама на днях навестили Александру Дмитриевну[1582].
Кланяйтесь Гюнтеру, если он Вам не очень надоел[1583].
Горячо любящий Вас
Э. Метнер.Если будете писать, то в Немчиновку до востребования Брестской жел<езной> дор<оги>.
РГБ. Ф. 25. Карт. 20. Ед. хр. 2.Письмо направлено в Петербург, где Белый находился с 15 апреля по начало мая 1906 г.12 (25) августа 1906 г. Радегунд25/12 August 1906.Meinen Herzlichen Gruss aus Radegund[1584],[1585]. Только теперь чувствую я себя в состоянии писать Вам, мой дорогой Борис Николаевич. Я перевалил через такой кряж… Однако об этом лучше в письме, которое направлю в Дедово, не зная, где Вы. Мой адрес: Австровенгрия Steiermark Radegund Villa Bella-Vista Emil Medtner. Привет Вашей маме. Обнимаю. Ваш Э. Метнер.
РГБ. Ф. 25. Карт. 20. Ед. хр. 2. Открытка. Почтовый штемпель отправления: Radegund. 25. 8. 06. Отправлено в Серебряный Колодезь.12 (25) августа 1906 г. РадегундДорогой Борис Николаевич! Передайте сие Льву Львовичу в знак, что я думал о нем во время моего лечения. Ваш М.
<Метнер – Эллису:>
Австровенгрия Steiermark, Radegund Villa Bella-Vista Emil Medtner – таков мой адрес, дорогой Лев Львович! Только начав лечиться – увидел, до какой степени я был болен. Могу теперь пока только отчасти сказать «был». Духовно очень поправился. Телесно еще далеко нет. Ни о каких работах раньше октября не стану и помышлять. Часто вспоминаю Вас и нашу бесконечную беседу в Вашей комнате. Ваш Э. Метнер.
