Имеется в виду полемический фрагмент из «Открытого письма Андрею Белому по поводу статьи „Круговое движение“», в котором Степун предостерегает: «Берегитесь, берегитесь!.. Не сели ли Вы, собравшись путешествовать вверх по спирали, верхом на деревянного карусельного коня. На таком коне Вы далеко не ускачете, во всяком случае не дальше профессорских кабинетов и швейцарских отелей» (Труды и Дни. 1912. № 4/5. С. 86).
Т. е. в статье «Круговое движение (42 арабески)».
Подразумевается фраза из «Открытого письма…» Степуна: «Вы же ежегодно меняете свою философскую точку зрения и ежегодно оповещаете читающий мир о свершившемся в Вас превращении» (Труды и Дни. 1912. № 4/5. С. 86).
На ту же тему Белый высказался в письме к Вяч. Иванову (январь 1913 г.): «Читал ли Ты письмо Степпуна ко мне? Считаю тон его вполне неприличным; с содержанием же согласен; и не будь тон неприличен, я воспользовался бы этим письмом как предлогом к интересной полемике ‹…› реагировать на письмо Степпуна я не буду никак: я даже ни словом не заикнусь Редакции, что с ее стороны для внешних мой уход от Редактирования, сопоставленный с Письмом в том же №№ журнала, истолкуют как демонстрацию» (Русская литература. 2015. № 2. С. 95. Публ. Н. А. Богомолова и Дж. Малмстада). Белый, однако, написал «Ответ Ф. А. Степпуну на открытое письмо в № 4/5 „Трудов и Дней“», который был опубликован в следующем выпуске журнала (Труды и Дни. 1912. № 6. С. 16–26). Предполагалось и продолжение этой полемики, согласно сообщению в письме Метнера к М. С. Шагинян от 13 (26) мая 1913 г.: «Яковенко собирается писать для Тр<удов> и Дн<ей> статью о споре Степпуна и Белого, причем намерен высечь и того и другого; взять их за шивороты и постукать друг о друга лбами, а затем хорошенько встряхнуть обоих» (РГБ. Ф. 167. Карт. 25. Ед. хр. 26. Л. 13), – однако своего намерения Яковенко не осуществил.
Разъяснения об этом Белый давал Вяч. Иванову в цитированном выше письме: «Доктор скорей отклонил, чтобы я посылал Тебе курсы; дело вовсе не в Твоей неподготовленности (кто станет об этом говорить), а просто в том, что по принципу Доктор настаивает на том, что читающий его курсы должен быть лично ведом ему в человечески-конкретном смысле: отвлеченно Доктор Тебя знает, по рассказам, как замечательного человека и гениального поэта. Но оккультизм (слово Доктора) требует еще чего-то: в данном случае еще личного знания Тебя им, Доктором, ибо в курсах есть штрихи чисто оккультные ‹…›. Так на мою просьбу посылать курсы Тебе он ответил уклончиво: уклончивость ответа я прочел как нежелание его, чтобы я посылал» (Русская литература. 2015. № 2. С. 96). Впоследствии А. А. Тургенева вспоминала о Вяч. Иванове: «Он ждал, что мы представим его доктору Штейнеру, поскольку хотел вступить в Теософское общество. Но мы были изумлены решительным отказом доктора Штейнера, который тем не менее допускал присутствие в обществе самых странных персонажей. „Пусть господин Иванов и большой поэт, – сказал он, – к оккультизму у него нет ни малейшей способности; это было бы во вред и ему, и нам. Я бы не хотел встречаться с ним; попытайтесь отговорить его“» (Тургенева Ася. Воспоминания о Рудольфе Штейнере и строительстве первого Гётеанума. М., 2002. С. 39). Эта ситуация подробно проанализирована в статье Е. В. Глуховой «Андрей Белый – Вячеслав Иванов: концепция духовного пути» (Башня Вячеслава Иванова и культура Серебряного века. СПб., 2006. С. 101–108).
15 (28) декабря 1912 г. Блок сообщил Белому: «После нашего 20-ого числа у Тебя будет Мих<аил> Ив<анович> Терещенко, переговорит с Тобой обо всем» (Белый – Блок. С. 481).
Об этом намерении Метнер сообщил в п. 277.
Встреча Белого с Терещенко, возвращавшимся из Канн в Петербург, состоялась в Берлине между 19 и 21 января (1 и 3 февраля) 1913 г. (см.: Белый – Блок. С. 490).
